Хореограф

– Да конечно! И поэтому эти лошади поперлись без меня в клуб… – злился мальчишка, – вместо того, чтобы в стойле ждать.

– Прости их. Они хотят веселиться.

– Нет! Приеду – накажу!

– Я хотел тебя спросить… если не секрет… У тебя… отношения с Варей?

– Да. Она мой личный раб. Шучу. Она единственный человек, которому я могу довериться.

– А Инне можешь?

– Я не знаю, как объяснить. Например, девушка хочет, чтобы ты принадлежал ей полностью, телом и душой. А ты так не можешь. Если между людьми есть секс, это всё усложняет. В сексе ты открываешься, как ни в чем другом. И становишься уязвимым.

– Оба становятся в этом случае уязвимыми. Это уравнивает шансы.

– А в любви?

– Даже любовь ничего не гарантирует, – поделился личным опытом Залевский, откинулся на спинку дивана, закрыл глаза, завис, пытаясь представить себе, как именно происходит у мальчишки этот самый секс с его женщиной. Сцена в скомканных простынях… Успевают ли они вообще добраться до спальни, или все начинается прямо в прихожей? Нежен он или груб? Что делают его руки с ее долгим и гладким телом? Что делает с ним она? Почему она с ним? Почему ее не смущают его возраст, хрупкость и все это оленячье дрыгоножество? Или это поверхностный взгляд? И он – что-то другое? А все это нервно-нескладное – специально для него, для Залевского? И на самом деле он охотник, расчетливый и хитрый? Охотник приманивает зверя, выходя с подветренной стороны ему навстречу, повторяя его повадки. Зверь принимает охотника за своего… и становится добычей. Залевский, разуй глаза! Присмотрись к нему. Быть может, ты, как глупый подслеповатый лось, доверчиво идешь на манок? И вспомнил, что cantante в итальянском языке имеет два значения: певец и манок. Стоит ли удивляться?

– Твои подружки старше тебя…

– Ну, должен же мне кто-то спиртное и сигареты покупать.

– М-м-м… э-э-э… м-м-м…

– Шучу. Мне с ними легко. Они уже знают, почем жизнь, и понимают меня, – объяснил свои предпочтения парень.

Этот простодушный мотив прекрасно укладывался в пригрезившуюся Марину картину охоты. Он вспомнил фото в квартире мальчишки и его компании: Инна сидела на траве у расставленных ног мальчишки, а он держал рукой ее золотую гриву, победно задрав подбородок. Властелин и повелитель! И какая-то смешная надпись маркером. А он, Залевский, нянчится здесь с ним. Да он водит его, Марина, за нос, морочит! Он затеял свою игру! Мухлюет и передергивает карты! Шулер! И в его колоде – одни тузы!

14

На его молочно-белой коже высыпали яркие конопушки и придали лицу задорный вид. Парня, казалось, наконец-то охватила нега, и он перестал копаться в себе.

Бродили по окрестностям. Разглядывали тростниковые бунгало, сквозь плетеные стены которых проникало внутрь солнце; выкрашенные в яркие цвета гостевые каменные строения – шафранные, бирюзовые, коралловые – эстетика примитива, простодушное желание добавить красоты в красоту с целью нажиться на ней. Впрочем, яркие рукотворные пятна в ландшафте дарили веселье, как пестрые бабочки, севшие на нос. Этот край охотно подстраивался под туристов, ложился под них, ничем не жертвуя, а напротив – обогащаясь и развиваясь. Здесь царила атмосфера особой свободы – тотальная необязательность. И еще особая деликатность. Как будто тебя никто не видит и не мешает, за исключением тех случаев, когда от тебя хотят денег.

Поначалу Залевский шагал размашисто и стремительно, как привык ходить один. Но вскоре спохватился, стал притормаживать, приноравливаясь к спутнику, крутящему головой во все стороны. Юноша оказался слишком заметен здесь, слишком выбивался из общего человеческого ряда – не только местных жителей, но и туристов – чем-то неуловимым. Его беззастенчиво и простодушно разглядывали взрослые, сплевывая красную от жевания бетеля слюну (очевидно, вид парня повышал у них слюноотделение), и совершенно зачаровано смотрели на него дети. Залевский уже чувствовал себя при нем бодигардом. Ему казалось, отвернись он на мгновенье, и на мальчишке повиснет детвора, или его выхватят и утащат взрослые, чтобы возвестить о нисхождении белой аватары Кришны – всепривлекающем мальчике-божестве. Увьют цветами и будут поклоняться ему, идеальному возлюбленному, герою-воину. Каким еще может быть их индийский бог? Конечно, идеальным возлюбленным! Они станут множить его изображения, петь, танцевать и ждать чудес. Возникшее видение было столь ярким, что Залевский задумался над покупкой трости, чтобы в опасный момент отогнать ею посягнувших на его спутника.