Хорошая

— Подумай, Кейденс. На кой чёрт мне рисковать потерей всего лишь для того, чтобы использовать тебя?

— Ох.

— Ты понимаешь, что я имею в виду, когда говорю, что могу потерять всё? Я говорю о моих друзьях, семье, карьере. Да меня могут к уголовной ответственности привлечь, чёрт возьми!

— Ты можешь отправиться в тюрьму?

— Может быть. Не знаю. В смысле, здесь, в Джорджии, учителей тяжелее посадить, из-за того, как написаны законы.

— Ты о чём?

— Это сложно и не стоит говорить об этом. Но мне нужно, чтобы ты поняла, что я не использую тебя. Я бы никогда не стал так рисковать, зная обо всём, что могу потерять, если бы искренне не заботился о тебе.

Я кивнула. — Почему не кто-то твоего возраста?

— Не могу ничего с эти поделать. Меня тянет к тебе.

— Почему?

Он изучал меня. — Если скажу, ты будешь считать меня странным. Или не поймёшь.

— Что ж, хотя бы дай мне шанс.

Он замер перед тем, как сказать. — Вокруг тебя есть свет.

Он был прав. Я не поняла, поэтому решила отшутиться. — Это потому, что у меня светлые волосы.

Он рассмеялся. — Да, именно поэтому.

— Ладно, ладно. Я буду серьёзней. Продолжай.

Марк задумался на мгновение. — Просто свет. Не знаю, как ещё его описать. Но я смотрю на тебя и вижу что-то новое и сияющее. Как сокровище, которое должно быть у меня. В смысле, кто же не хочет сокровище, правда?

Я сидела и молча слушала его. Он воспринял это, как предложение продолжить.

— Мне нравится твоя доброта. Мне нравится, что у тебя доброе сердце.

— Ты не можешь знать этого наверняка, — сказала я. — Даже я не уверена, что это правда.

— Это правда. И я знаю.

— Откуда?

— Потому что ты завезла кофе своему отцу, хотя могла просто поехать в Старбакс, и он бы не узнал. Но ты позвонила ему и сказала, что ты там, ведь ты хорошая девочка.

Я скривилась. — Что ж, ты очень проницателен. Но не думаю, что у меня всё ещё такое доброе сердце. Я вру родителям. Я хитрю и делаю кое-что с Эвери просто, чтобы получить немного свободы. Знаешь, что я делала в свой первый вечер вне дома?

— Расскажи.

— Я поехала в кафе-мороженое.

Марк кивнул.

— Ты слышал, что я только что сказала? Я поехала за мороженым. Это было моим большим обманом.

Марк заправил прядь волос мне за ухо.

— И вот именно поэтому я знаю, что у тебя доброе сердце, Кейденс.

Мой живот снова заурчал.

— И, оказывается, неутолимый аппетит, — произнес он, и усмехнулся.

— Как стыдно, — пробормотала я, и вытянула свою руку из руки Марка, положив её на живот.

— Чем ещё мне тебя покормить? — спросил он.

— Чем угодно, — ответила я. Потом поднялась с его колен и пошла на кухню.

Я чувствовала себя лучше и уже не так напряженно в его квартире. Думаю, поэтому он и посадил меня к себе на колени во время разговора. Он хотел, чтобы мы стали ближе друг другу, чтобы мне стало проще, не так страшно. И так оно и было. Я уже наелась перед ним. К тому же, мой живот уже дважды урчал.

— Можешь брать всё, что захочешь, — сказал Марк, открывая буфетную дверцу.

Мои глаза тут же застыли на Трикс (англ. Trix – бренд хлопьев для завтрака, созданный в Миннеаполисе, Миннесота. Хлопья состоят из фруктовых, подслащенных кукурузных шариков).

— Мне тяжело это понять, — сказала я.

— Что именно?

— Ты готовишь изысканный ужин с креветками и ешь детские хлопья на завтрак, — ответила я. — Чудно.

— Кейденс, я ценю твоё мнение. Правда. Но не надо высмеивать мой выбор хлопьев.

Я повернулась, чтобы взглянуть на него. Он ухмылялся.

— Мне нравятся Трикс. Я вообще-то не откажусь от тарелочки. Но перед этим, сделаешь кое-что для меня?

— Да.

— Подержишь меня так, как вчера в классе?

Марк не колебался. Он обнял меня и приподнял над полом. Мне нравилось, что он держал меня, как куколку. Для него это было легко, как будто я весила не больше птички. Я уткнулась лицом ему в шею, а он медленно кружил меня, круг за кругом.

— Когда ты меня поцелуешь? — спросила я у его шеи.

— Скоро, Кейденс, — ответил Марк. — Но не сегодня.

— Это из-за того, что от меня пахнет чесноком?

Он ухмыльнулся.

— Неа.

— Я буду напугана, — произнесла я, — когда ты меня поцелуешь.

— Как и я, — ответил он.

— Но ты же хочешь меня поцеловать, верно?

— Больше всего на свете, Кейденс.

Он игриво покачал меня из стороны в сторону, и я расслабила ноги, позволив им повиснуть, словно вареные макароны.

— Ты очень мне нравишься, — сказала я, положив голову ему на плечо.

— Это хорошо, — ответил Марк. — Потому что ты мне тоже очень нравишься.

Я обняла его крепче, и он прижал меня к стойке, усаживая на нее, а сам встал между моими разведенными ногами. Он стоял так какое-то мгновение, его руки лежали на моих бёдрах, а глаза изучали меня.

— У тебя великолепная кожа, — произнес он через какое-то время. — Самая красивая, какую я видел.

— Правда?

Он самодовольно улыбнулся. — Ты знаешь, что правда. И да, она как фарфор.

Я коснулась своей щеки.

— Не загорай или ещё чего. Не порть свою кожу.

Я нахмурила брови. — Странно это говорить.

— Нет, вовсе нет. Просто даю тебе совет.