Хорошая

— Ладно, Мэри Клэр (англ. Marie Claire — ежемесячный женский журнал, впервые опубликованный во Франции. В журнале также присутствуют темы здоровья, красоты, моды), — пошутила я.

— Кто это?

— Ты такой парень, — ответила я, хихикая. — Это женский журнал. О моде, отношениях, уходу за кожей и тому подобное.

Он кивнул и открыл шкафчик надо мной. Достал глубокую тарелку и протянул мне, а потом пошел к буфету за коробкой Трикс.

— Для детишек, да? — игриво спросила я, забирая коробку.

— Не смешно, — ответил Марк. — В тебе нет ничего детского.

Я поерзала, ощущая прилив чего-то совсем не детского между ног.

Марк наблюдал, как я до краев наполнила миску хлопьями, а когда налила молока, несколько хлопьев выскочили из краев, рассыпавшись по стойке.

— Прости, — сказала я, потянувшись за ними.

— Всё в порядке, — ответил он, собрал их и забросил в рот. — Я собираюсь разделить с тобой немало хлопьев. Это неплохое начало.

Я без разговоров съела целую миску Трикс. Марк наблюдал за мной, и мне стоило бы застесняться, но нет. Мне было всё равно. Было, так приятно есть, и наполнять живот. Я слишком долго была голодна. Я просто не знала этого до сих пор.

— Еще? — спросил он, когда я допила окрашенное молоко из тарелки.

Я знала, что не стоит, но кивнула.

— На заметку: заполнять буфет и холодильник, когда приходит Кейденс, — весело сказал Марк.

Я улыбнулась. — Почему я так голодна?

Он высыпал приличное количество хлопьев в мою тарелку.

— Думаю, это потому, что ты счастлива, — ответил он.

Это он о себе говорит?

— И я полагаю, ты считаешь, что это из-за тебя? — спросила я игриво.

Он приблизился и прошептал мне на ушко. — Я думаю, это из-за того, что ты попробовала что-то, что тебе понравилось. — Его губы коснулись мочки моего уха. — Вот почему ты счастлива.

Глава 11

Трусливая шлюшка

Я не солгу, когда скажу, что вся тряслась и потела, как чёрт знает кто, когда зашла в класс в пятницу утром. Эйфория, испытанная мной вчера с мистером Коннели испарилась в ту же минуту, как я забралась в машину и поехала домой.

Какого чёрта я вытворяла?

Чем больше я размышляла над этой ситуацией, тем более напряженной становилась моя нервозность – сначала мое сердце неестественно бешено заколотилось, а потом оно вообще готово было взорваться. И не в хорошем смысле. А в подтексте того, что «я собираюсь напрочь разрушить свою жизнь».

Я практически добежала до своего места, распахнула учебник по математике, и сидела совершенно неподвижно. Так ведь делают животные, правда? Замирают, чтобы быть незамеченными. Чтобы избежать атаки. Я решила попробовать. Посмотреть, сработает ли.

Мистер Коннели подошёл к моей парте по пути к задней части класса.

— Доброе утро, Кейденс, — мягко произнес он.

— Доброе утро, мистер Коннели, — прошептала я в ответ.

Ладно. Это не сработало.

Я не могу этого сделать! Я не могу этого сделать! Я чувствовала, как разрывается моё сердце от желания расстаться с этой тайной. Я вовсе не шучу. У меня возникло жуткое желание прокричать признание во всё горло: — Я вчера навещала мистера Коннели в его квартире!! Я сидела у него на коленях! Не спрашивайте, почему. Я не знаю. Наверное, это вызвано странным желанием говорить правду, то, что вдалбливали мне с тех пор, как я была маленькой. — Всегда говори правду, Кейденс. Почти слышала, как говорит моя мама, — Правда освободит тебя.

Правда освободит меня. Хмм. Не думаю, что это облегчит груз на моём сердце. Если расскажу правду, то лишь сменю одно невыносимое чувство на другое. Поэтому я сидела на своём месте, с трудом скрывая секрет глубоко в сердце, повторяя себе снова грубо и неумолимо, — Даже не смей открывать свой грёбаный рот, Кейденс! — И, кажется, это помогло.

Как и то, что весь урок я сидела, не отрывая глаз от учебника математики. Понятия не имею, о чём мистер Коннели рассказывал всё это время. Все сорок пять минут я сосредоточенно читала одно единственное предложение, пока оно не стало размываться у меня перед глазами. А когда прозвенел звонок, я вскочила и поспешила к двери. Я знала, что, если не потороплюсь, он остановит меня, а мне не хотелось, чтобы он меня задерживал, задавал личные вопросы, выписывал мне очередной пропуск на английский. Нет, я хотела унести свою задницу на английский так быстро, насколько это было возможно. Я никогда так не жаждала лекции Чосера.

— Кейденс, — услышала я мягкий голос позади себя. Но не остановилась. Я должна была идти.

***

— Какого черта с тобой сегодня происходит? — спросила Эвери, глазея на меня с любопытством.

— Ты о чем? Ничего со мной не происходит.

— Тогда почему ты ведёшь себя так подозрительно?

— Подозрительно? Я веду себя подозрительно? — спросила я, смотря куда угодно, только не на нее. Я продолжала крутиться, чтобы увидеть, зайдет ли в столовую мистер Коннели.

— Ага, подозрительно. И это прямо выводит меня из себя, — ответила Эвери. — У тебя неприятности?