Хорошая дочь

— Ничего. Кто-то еще и расписал его дом баллончиком. Написали «хуй соси». Точнее, просто «соси», потому что «хуй» там уже был.

— Да, «хуй» я видел на прошлых выходных.

— А что ты делал в ШБ на прошлых выходных?

Он вышел из гардеробной, держа в руках коробку с папками.

— Я встречаюсь с твоим отцом каждое последнее воскресенье месяца. Ты же знаешь.

У Расти с Беном всегда была какая-то странная дружба. Они общались как ровесники, несмотря на разницу в возрасте.

— Я не знала, что ты по-прежнему это делаешь.

— Ну да. — Бен поставил коробку на кровать. Матрас прогнулся под тяжестью. — Я расскажу Киту, что там добавилось «соси». — Речь шла о Ките Коине, начальнике полиции и старшем брате Кена Коина. — Он обещал отправить кого-нибудь разобраться с «хуем», но после того, что случилось сегодня…

Он замолк, снимая крышку с коробки.

— Бен. — Чарли смотрела, как он ищет что-то в папках. — У тебя есть ощущение, что я никогда не позволяю тебе отвечать на вопросы?

— А ты разве не позволяешь мне ответить на вопрос прямо сейчас?

Она улыбнулась.

— Я хочу сказать… папа сегодня придумал эту хитрую штуку со стеклом в машине и… короче, неважно. В общем, он сказал, что надо выбирать, быть счастливой или быть правой. Он сказал, что это Гамма говорила ему, что она должна решить, прежде чем умрет, хочет она быть права или быть счастлива.

Он поднял глаза от коробки.

— Не понимаю, почему одно должно противоречить другому.

— Видимо, если ты все время прав, получается, что ты слишком много знаешь или ты слишком умный и даешь людям это понять… — Ей было трудно объяснить. — Гамма знала ответы на очень многие вопросы. На любой вопрос на самом деле.

— И твой отец сказал, что она стала бы счастливее, если бы притворялась не такой умной, какой в действительности была?

Чарли инстинктивно встала на защиту отца.

— Это Гамма сказала, а не папа.

— Это похоже на проблему их брака, а не нашего. — Он положил руку на коробку. — Чарли, не волнуйся, если ты похожа на мать, это хорошо. Насколько я понял, она была замечательным человеком.

От его гребаного благородства у нее перехватило дыхание.

— Это ты замечательный человек.

Он коротко саркастично усмехнулся. Чарли уже пробовала делать это: перекрывать свою стервозность, обращаясь с ним как с ребенком, которому нужна медаль за участие.

— Я серьезно, Бен, — сказала она. — Ты умный, с отличным чувством юмора и…

Удивленное выражение на его лице прервало этот поток похвал.

— Ты что, плачешь?

— Черт. — Чарли старалась не плакать ни при ком, кроме Ленор. — Извини. Весь день сегодня плачу, с утра.

Он не шелохнулся.

— То есть со школы?

Чарли поджала губы.

— Еще раньше.

— Ты хотя бы знаешь, кто этот парень?

Ее уже тошнило от этого вопроса.

— Незнакомцы для того и нужны, чтобы они оставались незнакомцами, и в идеале вы больше никогда друг друга не увидите.

— Буду знать. — Он вынул папку и стал ее пролистывать.

Чарли поднялась на колени, чтобы заглянуть ему в глаза.

— Я раньше никогда такого не делала. Ни разу. Ни намека.

Бен покачал головой.

— Я никогда даже не смотрела на других мужчин, когда была с тобой.

Он положил папку обратно в коробку и вытянул следующую.

— Ты с ним кончила?

— Нет, — соврала она. — Да, но мне пришлось помогать себе рукой, и я почти ничего не почувствовала. Как чихнула.

— Чихнула, — повторил он. — Отлично, теперь каждый раз, когда я буду чихать, буду вспоминать, как ты кончаешь с ебаным Бэтменом.

— Мне было одиноко.

— Одиноко, — отозвался он.

— Что мне еще сказать, Бен? Я хочу кончать с тобой. Я хочу быть с тобой. — Она попыталась взять его за руку, но он убрал ее. — Я что угодно сделаю, лишь бы все исправить. Только скажи.

— Ты знаешь, чего я хочу.

Опять он про семейную терапию.

— Нам не нужна какая-то стремная тетка с лицензией социального работника и уродской стрижкой, которая сообщит, что проблема во мне. Я и так знаю, что проблема во мне. Я пытаюсь ее решить.

— Ты попросила сказать, чего я хочу, и я сказал.

— Какой смысл расковыривать что-то, что произошло тридцать лет назад? — Чарли раздраженно вздохнула. — Я знаю, что меня это злит, Бен. Да, я, блядь, в ярости. Я не пытаюсь это скрыть. Я не притворяюсь, что ничего не было. Если бы я только об этом и говорила, она бы тоже сказала, что со мной что-то не так.

— Ты знаешь, что она не это говорила.

— Господи, Бен, какой в этом смысл? Ты вообще меня еще хочешь?

— Конечно, хочу. — Он посмотрел тревожно, будто желая забрать свои слова назад. — Как ты не понимаешь, что это не имеет значения?

— Имеет. — Она подвинулась ближе. — Я скучаю по тебе, милый. А ты по мне не скучаешь?

Он снова покачал головой.

— Чарли, это ничего не исправит.

— Может, немножко исправит. — Она погладила его по волосам. — Я хочу тебя, Бен.

Он продолжал качать головой, но не оттолкнул ее.

— Я сделаю все, что ты хочешь. — Чарли подвинулась еще ближе. Единственное, чего она еще не пробовала, — это наброситься на него. — Скажи мне, и я это сделаю.

— Перестань, — сказал он, но не остановил ее.