Хорошая я. Плохая я

– Уже половина семестра позади, Рождество не за горами.

Я улыбаюсь ей, подхожу к ее столу и ставлю на него свечку.

– Она с запахом ванили. Постараюсь найти лавандовую. Мне кажется, вы любите лаванду.

Она берет свечку, нюхает, потом снова ставит на стол.

– Я очень тронута, но поверь, не могу…

– Хорошо, это была глупость с моей стороны. Выбросьте, если хотите.

Я подхожу к мольберту, сажусь.

– Не обижайся, Милли, это прекрасная мысль, но правила есть правила.

Звонит телефон на ее столе, резкий звук нарушает сгустившуюся обстановку, он как нельзя кстати. Она отвечает:

– Алло.

Пауза, затем:

– Да, она у меня. Прямо сейчас? Хорошо, я пришлю ее. – Она кладет трубку.

– Миссис Ньюмонт ждет в приемной.

– Что? Почему?

– Не знаю, звонила миссис МакДауэлл из учительской, тебе нужно идти, там все объяснят.

Плохие новости. Настолько плохие, что Саския пришла в школу.

– А насчет свечки, Милли…

– Хорошо, я все поняла.

Я тоже не захотела бы получить подарок от такой, как я.

Саския улыбается мне, пока я иду к ней по коридору. Вряд ли она улыбалась бы, случись что-то плохое. В чем я замешана.

– Привет!

– Почему вы приехали?

– Майк позвонил, попросил забрать тебя. Он едет домой. Джун вернулась из отпуска. Думаю, она хочет с тобой о чем-то поговорить. Ты взяла все вещи?

Я киваю.

– Я уже написала расписку, пойдем.

Костлявые бедра, легинсы в обтяжку, я иду за ней к машине. Однажды вечером, когда я заваривала чай, Майк зашел закапать в глаза. Я смотрела, как он запрокинул голову. Прищурился. Капнул. Моргнул. Эта последовательность действий напомнила мне тебя. Ты обожала заниматься со мной химией, рассказывать о веществах, которые причиняют боль. Часами шарила по Интернету в поисках информации. Тебе нужен был не просто помощник, ты хотела, чтобы кто-то продолжил твое дело.

Дома Саския говорит:

– Думаю, они уже в кабинете. Мне пойти с тобой?

– Нет, спасибо. Мы с Майком сами.

– Понимаю. На всякий случай я буду рядом.

Я не обращаю внимания на Рози, которая хватает меня за ноги. Соскучилась за день, хочет поиграть. Сбрасываю туфли на мраморный пол, иду, сердце стучит. Почему приехала Джун? Дверь в кабинет открыта, я вхожу. Майк встает, вид официальный, лицо напряженное. Проводит рукой по волосам.

– Здравствуй, Милли, – говорит Джун.

– Что случилось? – спрашиваю я.

– Садись, мы обо всем поговорим.

– Я не хочу садиться.

Майк подходит ко мне.

– Садись рядом со мной на диван.

Как будто у меня есть выбор. Джун уселась в мое кресло, бархатная подушка лежит рядом. Моя подушка.

– Я начну, Майк? Или вы хотите?

– Говорите.

– Хорошо. Сегодня утром мне позвонил Саймон Уоттс, юрист.

Тощий.

– Есть пара новостей, которые я должна сообщить тебе как можно скорее, пока журналисты не разнюхали. Во-первых, стало известно, что перекрестный допрос состоится. Как мы и предполагали, защита хочет сфокусировать внимание на последнем эпизоде. Их интересуют те дни, которые ты провела дома вместе с матерью, когда произошла смерть Дэниела. Они хотят прояснить кое-какие детали.

– Что прояснить? – спрашиваю я.

– К сожалению, мы не знаем. Саймон сказал, что защита темнит, напускает туману. К сожалению, мы часто сталкиваемся с такой тактикой при подготовке к процессу.

Левое веко у меня начинает дергаться, невидимый хозяин дергает меня за поводок. Напоминает мне, кто тут главный.

– Может, нам удастся что-нибудь разведать перед судом, Джун? – спрашивает Майк.

– Если не потребуется представить новые улики, то нет, вряд ли мы заранее узнаем, что припасла защита. Возможно, они просто захотят, чтобы Милли уточнила, что она слышала или видела. Наши юристы уверены, что ничего нового на суде не всплывет.

Но они ведь не знают тебя, правда? Они не знают, как устроен твой мозг. Какое удовольствие ты получаешь, играя с людьми.

– Так что конкретно потребуется от Милли?

– Ей придется выступать дважды. Один раз ее будет опрашивать обвинитель, второй раз защита.

– Важно помнить, Милли, что специальные меры могут быть приняты в любой момент. Тебе необязательно присутствовать в зале суда.

– Пожалуй, этим следует воспользоваться, учитывая, что мы не знаем, какие вопросы тебе будут задавать. Как ты считаешь, Милли?

Майк поворачивается ко мне всем корпусом.

– Не знаю. Я хочу, я должна, но я боюсь.

– Чего ты боишься?

– Она хочет, чтобы обвинили меня.

– Никто не собирается обвинять тебя, Милли.

– Вы не знаете этого, вы ведь не присяжные.

– Нет, мы не присяжные, – отвечает Джун. – Но присяжные будут рассматривать тебя как несовершеннолетнюю, которая находилась в зависимости от опекающего лица и под его давлением. Чтобы на суде было проще, наши юристы подготовили несколько примерных вопросов, вы с Майком сможете их прорепетировать.

Ее послушать, все так просто. Как стишок выучить. Нет, то, что я должна буду сделать в суде, совсем не просто. Еще как не просто.