Хорошая я. Плохая я

Остаток дня я провожу, читая про тебя, все подряд. Новости на web-сайтах, ты на вершине рейтинга. Какой-то репортер расположился возле здания суда и повествует о том, что здесь произойдет, когда начнутся слушания. Он перечисляет твои преступления, число девять он повторяет три раза. Девять детей. Девять тел. Девять обвинений в убийстве.

Закончив читать, обнаруживаю, что на улице уже стемнело, скоро начнется фейерверк. Иду в туалет, а вернувшись в комнату, замечаю тень на балконе. Снегирь так и не вернулся, зато вернулась Морган.

Я закрываю компьютер, открываю дверь на балкон, сердце стучит. Она надела капюшон, он закрывает половину ее лица.

– Прости меня, Морган. Мне правда ужасно, ужасно жаль.

Она пожимает плечами, смотрит под ноги. Я беру ее за руку, завожу в комнату, показываю снежный шар.

– Встряхни его.

И когда она это делает, я понимаю, что мы помирились. Человек может многое простить другому, если сам одинок и нуждается в дружбе.

Когда начинается фейерверк, мы выходим на балкон. Разноцветные огненные ракеты и брызги раскрашивают небо.

– Никогда больше так не поступай, – говорит она, когда зрелище заканчивается. – Ты сделала мне больно.

– Я знаю, я больше не буду. Ты кому-нибудь рассказала об этом?

Она трясет головой, ей неприятно, что я задала такой вопрос, и она уходит, забрав с собой снежный шар.

Я слышу, как ты приближаешься, осторожно ступая по толстому ковру в моей спальне.

Ты пришла не просто так, ты хочешь мне что-то сказать.

ДО ВСТРЕЧИ В СУДЕ, ЭННИ.

Восемь ступенек вверх. Еще четыре.

Дверь направо.

Ты хотела подстричь мне волосы, они доставали до плеч,

Чтобы были короткие, как у мальчика.

Но ты побоялась, что на это обратят внимание в школе.

Однако ты продолжала забавляться.

Переодевала меня, запихивала в трусы носок.

Но этого было тебе недостаточно.

Комната, которая долго пустовала.

Комната напротив моей.

Однажды вечером ты объявила за ужином.

Игровая комната, так я буду ее называть, сказала ты.

Ненасытная.

Я знала, что этому не будет конца,

Поэтому использовала шанс тоже уйти от тебя.

24

Первый день слушаний в суде. Я отказываюсь от предложения Майка не ходить в школу в течение этой недели. Он пытается оградить меня. Пресса. Фонтанирует. Все новости, которые я прочитываю в компьютере перед завтраком, переполнены тобой до краев. ВВС на своем сайте показывает толпу, которая собралась у здания суда. Сборище разъяренных людей. Дай им волю, они бы уничтожили фургон, который привез тебя. Они плюют в него. Забрасывают бомбами с красной краской. Убийца. Убийца.

Тишина в доме оглушает, радио на кухне выключено. Майк подшучивает, говорит – надо продержаться неделю-другую без телевизора. Фиби говорит, что ей плевать, она смотрит Нетфликс на компе[16]. Утром, перед тем как я выхожу из дома, Майк отводит меня в сторонку и говорит, чтобы я шла домой немедленно, если почувствую, что в школе больше невмоготу. А как быть, если почувствую, что вообще больше невмоготу, хочется мне спросить.

Соображай я лучше, будь поумнее, осталась бы дома, пропустила утреннее занятие в бассейне. Тупица. В голове туман. Переодеваюсь в кабинке, слава богу, что шрамы и порезы на ребрах не видны под закрытым купальником. Я бы ответила, если б могла, – я режу кожу, чтобы с кровью выпустить зло, впустить добро. Только никто бы ничего не понял, стали бы спрашивать – ты о чем, какое зло?

Перед нами стоят в ряд каноэ, обучение спасательным приемам по программе герцога Эдинбургского[17]. Мы делимся на четверки, кто с кем рядом стоит. Мне нужно быть внимательней.

– Начинайте, девочки, – миссис Хэвел торопит нас. – Все нашли команду, в которой будут работать? Прекрасно. Постройтесь у бортика бассейна.

Клондин старается сдержать свое обещание:

– Послушай, Фиби, она не такая уж плохая.

С Фиби спорят на публике, да еще кто-то из своих. Она обрывает:

– Заткнись, ты ведь даже не знаешь ее.

Она права.

– Зато я знаю тебя, – отвечает Клондин и показывает незаживший ожог от сигареты на тыльной стороне ладони.

Мы стоим на противоположном от тренера конце бассейна. Девочки шепотом обмениваются репликами, говорить стараются как можно тише, но мне все слышно. Фиби с Иззи комментируют, как сидит на мне купальник, какие темные волосы у меня под мышками. Старый шрам тоже привлекает их внимание, большой и пурпурный, на правом предплечье.

– Клянусь, это она сама себе устроила.

– Да, точно, увлекается садо-мазо.

Взрыв смешков.

– Девочки на том конце бассейна, замолчите!