Хорошее поведение

Просто откатилась в сторону, только мелькнула рядом узорчатая резина – шины, плюясь камнями и кусками породы, пронеслись в двадцати сантиметрах от ее головы.

Она села, откашлялась, протерла глаза от пыли.

«Тундра» Айзеи уносилась по проселочной дороге, хвостовые огни с мерцанием тонули в рассвете.

Айзея вскочил на ноги и пробежал метров двадцать.

Потом упер ногу в землю, поднял голову к небесам и завопил; голос его летел через заброшенную пустошь, рикошетом ударяясь о стены зданий города-призрака.

Потом зашагал назад, к группе, точнее к Летти.

Когда он приблизился метра на три, в его руке она увидела нож.

– Айзея, прошу тебя… – Подскочила на ноги, попятилась назад.

– Это ты, – сказал он. – Твоих рук дело.

– Что такое ты говоришь?

– Кристиана привела ты.

– Откуда я могла знать?

Он кинулся на нее и швырнул оземь.

Удар оказался таким сильным, что Летти едва не задохнулась.

Айзея – все девяносто килограммов – уселся ей на грудь, впечатав коленями ее руки в твердую корку пустыни. И сунул лезвие ножа прямо ей под нос.

– Надо изрубить тебя в рагу прямо здесь. И оставить на радость местным грифам.

– Да я же…

– Где ты его нашла?

– Я тебе говорила. Он был моим психотерапевтом. А тут я наткнулась на него в «Палаццо». Он был на грани самоубийства. Несколько месяцев назад потерял семью. Сказал мне, что приехал в Вегас свести счеты с жизнью.

Айзея подался вперед.

– Что еще тебе о нем известно?

– Ничего. Я видела его только во время сеансов.

– И что, по-твоему, он стреляет, как мозгоправ? Гонит машину после ограбления, как мозгоправ? Ты так думаешь?

– Я обалдела еще больше, чем ты, Айзи. Клянусь. Я ведь с этим человеком полгода делилась самыми сокровенными тайнами.

– Что-то здесь не так. – Айзея легонько провел лезвием по ее горлу. – Я его найду, – пообещал он. – И тогда мы с этим Кристианом поговорим. И всеми своими сокровенными тайнами он поделится со мной. И если окажется…

– Ничего не окажется, потому что я тут ни при чем. Хочешь убить меня за то, что меня облапошили, – дело твое. Но я своим партнерам таких подлянок никогда не делала.

Айзея прижал лезвие к ее сонной артерии.

Стю и Джеррод уже успели подойти. Они стояли у Айзеи за спиной и смотрели на нее сверху вниз.

– Что скажете, парни? – спросил Айзея. – Охота посмотреть на кровопускание?

20

Летти шла в одиночестве по проселочной дороге от города-призрака в сторону трассы.

Айзея, Стю и Джеррод давно ушли вперед.

И уже скрылись из вида.

Солнце поигрывало на верхушках голых холмов.

Пустыня оживала.

Летти продолжала идти, царапая подошвами каменистую почву.

В небе кружили грифы.

С каждым шагом ее все больше мучили жажда, усталость, унижение.

Время от времени на горизонте мелькали слепящие серебристые огоньки. Это была трасса, но до нее надо еще дойти.

* * *

К тому времени, когда она ступила на асфальт, солнце уже поднялось высоко и, словно на что-то обозлившись, нещадно палило.

Ни Айзеи, ни других парней видно не было.

Она взмокла от пота.

Прошла по дороге метров пять – и ноги отказали.

Она рухнула.

Села прямо на каменистую почву.

Ошарашенная, раздавленная, сбитая с толку, взбешенная.

Не способная понять, что же именно произошло.

До последнего города, мимо которого они проехали – Битти, – было, кажется, мили четыре или пять. Но сейчас ей это расстояние не покрыть. Сумочка и «Айфон» остались в «Тундре» Айзи. Хорошо, что в носок она припрятала двадцатку, но больше при ней не было ничего – ни кредитки, ни другого документа, удостоверяющего ее личность.

Движение на трассе было нулевым.

Асфальт пылал, словно доменная печь.

Из тени за ней наблюдали скорпионы.

Она спрятала голову в колени и закрыла глаза.

* * *

Звук проезжающей машины заставил ее поднять голову.

Минуту Летти не могла понять, где находится.

Она вскинула руку в воздух, подняла большой палец.

Мимо просвистела «Тойота Приус» и понеслась дальше.

* * *

Солнце нещадно жарило землю, стоя прямо у нее над головой, и Летти, кажется, уже начала плавиться.

Надо встать.

Надо идти к городу.

Нельзя сидеть тут и ждать, когда остановится добрый самаритянин.

Потому что они перевелись.

* * *

Она подошла к изгибу трассы, то и дело отмахиваясь от полчищ мух и прочей гнуси, слетавшейся на запах ее пересоленного пота.

Вдалеке раздался стрекот двигателя.

Она подняла голову.

Ничего не видно, сияние просто лупит по глазам.

Что-то стеклянно-хромированное, ослепляющее.

А если снять лифчик, машина остановится?

А не остановится – как пережить такой позор?

Летти подняла руку, выставила большой палец, но шаг не сбавила, продолжая идти, прикрыв рукой глаза.

Машина проскочила мимо.

Большой палец она сменила на средний.

Но на сей раз что-то было иначе.

Вой двигателя стих.

Она остановилась и медленно, с усилием посмотрела на дорогу.

Черт возьми.

Кто-то все-таки взял и остановился.

Она заковыляла к машине, двигаясь как можно быстрее, где-то в подсознании тревожила мысль: вдруг она подойдет ближе, и это окажется миражом?