Хороши в постели

– С час примерно, – еще шире улыбнулась я. – Отличный материал. Великолепный. Я думаю, мы поладили. Ду-у-умаю, – я намеренно тянула слова, чтобы продолжить пытку, – мы даже можем стать подругами.

У Габби отвисла челюсть. Явно прикидывала: выяснить, не рассказал ли мне кто-то про ее интервью с Макси, или просто надеяться, что я не в курсе.

– Впрочем, спасибо, что спросила, – сладко пропела я. – Так мило с твоей стороны. Это словно… боже, словно ты мой начальник.

Я отодвинула стул, встала и царственно проплыла мимо Габби, высоко задрав голову. А потом я дошла до туалета, и меня стошнило. Снова.

Я рылась в ящике стола в поисках мятной конфеты или жвачки, когда зазвонил телефон.

– Редакция, Кэндис Шапиро, – ответила я рассеянно.

Кнопки, визитки, скрепки трех размеров и ни одного завалящего ментоса. История моей жизни.

– Кэндис, это доктор Крушелевански из Филадельфийского университета, – произнес знакомый глубокий голос.

– Ой, здравствуйте. Что-то случилось?

Я разочаровалась в ящике окончательно и принялась копаться в сумочке, хотя уже в ней смотрела.

– Мне нужно с вами кое-что обсудить, – сообщил доктор.

Я сразу же отвлеклась от поисков.

– Слушаю?

– Ну, понимаете, это касается последнего забора крови, что мы делали…

Это я прекрасно помнила.

– Тут кое-что выяснилось, – осторожно продолжал доктор, – и, боюсь, это делает вас непригодной для участия в исследовании.

У меня мгновенно заледенели ладони.

– Что? Что там?

– Я предпочел бы обсудить при встрече.

Я мысленно пробежалась по списку того, что мог выявить анализ крови. Один пункт ужасней другого.

– У меня что, рак? Или ВИЧ?

– Нет, ничего опасного для жизни, – строго ответил он. – И я бы предпочел не играть в угадайку.

– Тогда просто скажите, что со мной не так! – взмолилась я. – Высокий уровень холестерина? Гипогликемия? Цинга? Подагра?

– Кэнни…

– Рахит? Боже, пожалуйста, только не рахит! Я не переживу, если вдобавок к тому, что толстая, стану еще и кривоногой.

Доктор засмеялся:

– Рахита нет, но начинаю думать, что у вас может быть синдром Туретта. И откуда вы вообще знаете все эти болезни? У вас медицинский справочник перед глазами?

– Рада, что вам весело, – жалобно пробормотала я. – Я рада, что вы находите веселье в том, чтобы звонить невинным репортерам посреди дня и сообщать, что с их кровью что-то не так.

– С кровью все в порядке, – снова посерьезнел он. – И я буду рад рассказать, что мы обнаружили. Но предпочитаю это сделать лично.

* * *

Когда я вошла, доктор что-то писал за столом, но встал, чтобы меня поприветствовать. Я в который раз обратила внимание, насколько он высокий.

– Присаживайтесь, – сказал он.

Я бросила сумочку с рюкзаком на один стул, а сама села на другой.

Доктор Кей раскрыл папку с моими данными.

– Как я уже говорил, мы проводим серию стандартных тестов при заборе крови, чтобы выявить состояния, которые могут исключить участников из исследования. Одно из них – гепатит. Второе, безусловно, ВИЧ.

Я кивнула, гадая, доберется ли он когда-нибудь до сути.

– Мы также проводим тест на беременность.

Я снова машинально кивнула, мысленно умоляя уже сказать, что со мной не так. И вдруг до меня дошло. Беременность.

– Но… я не… – забормотала я и запнулась. – То есть быть того не может…

Доктор развернул ко мне папку и указал на параметр, обведенный красным.

– Я с удовольствием организую повторный тест, – сказал он. – Но в целом мы редко ошибаемся.

– Я… я не…

Я вскочила. Как это случилось? В голове все перемешалось. Я упала обратно и откинулась на спинку стула, пытаясь все обдумать. Я перестала принимать таблетки после того, как мы с Брюсом расстались, полагая, что у меня еще долго не возникнет потребности в контрацепции. И понятия не имела, что окажусь в опасности во время семи дней Шивы. Наверняка тогда все и случилось.

– О боже, – снова вскочила я.

Брюс. Я должна найти Брюса. Я должна сказать Брюсу, и он, разумеется, тут же вернется ко мне… А что будет, вмешался внутренний голос, если не вернется? Что, если он скажет, что это его не касается, это мои проблемы. Он встречается с другой, а я сама по себе.

– Ох, – выдохнула я, в который раз оседая обратно и закрывая лицо руками.

Все было слишком ужасно, чтобы даже думать. Я не заметила, что доктор Кей вышел из кабинета, пока он не вернулся. В одной руке он держал три пластиковых стаканчика, в другой – горсть пакетиков со сливками и сахаром. Доктор поставил стаканчики передо мной на стол. Чай, кофе, вода.

– Не был уверен, что вам понравится, – сказал он извиняющимся тоном.

Я выбрала чай.

Доктор открыл ящик стола, вытащил полупустую баночку меда в форме медведя и мягко спросил:

– Может, что-то еще?

Я помотала головой.

– Хотите побыть одна? – участливо спросил он, и я внезапно вспомнила, что сейчас середина дня, мир вокруг продолжает жить и у доктора, вероятно, есть другие дела, другие толстые дамы, которым назначен прием.

– Вы, наверное, нечасто таким занимаетесь? – спросила я. – В смысле, сообщаете о беременности.

Кажется, я застала доброго доктора врасплох.

– Да, – наконец произнес он. – В целом нечасто. Я сделал что-то не так?