Хороши в постели

Дорогая Кенни!

Прости, что мне пришлось бросить тебя в таком состоянии, но у меня был ранний рейс (и Эйприл вся осатанела… но это ничего. Оно того стоило!).

Я очень сожалею о том, что было прошлой ночью. Я понимаю, что подтолкнула тебя позвонить, и ты узнала ужасные новости. Могу представить, как ты себя сейчас чувствуешь. Я сама была в таком положении (по части и текилы, и разбитого сердца!). Позвони мне завтра, когда вернешься домой и, я надеюсь, почувствуешь себя лучше. Мой номер ниже. Очень надеюсь, что ты меня простишь, и мы все еще друзья.

У входа тебя весь день будет ждать машина, чтобы отвезти домой. За мой счет (на самом деле за счет Эйприл!). Пожалуйста, позвони мне в ближайшее время.

Искренне твоя,

Макси Райдер.

Далее следовал список телефонных номеров. Австралия. Офис. Англия. Пейджер. Сотовый телефон. Факс. Еще один факс. Электронная почта.

Я осторожно добрела до ванной комнаты, где меня шумно и основательно выполоскало. Макси оставила на раковине аспирин, еще не распакованные средства для ухода на несколько сотен долларов и две большие бутылки воды без газа, все еще прохладные. Я проглотила три таблетки, осторожно отхлебнула воды и мельком глянула на себя в зеркало. Фу. Ну и красотка. Бледная, рыхлая, покрытая пятнами кожа, сальные волосы, глаза с черными кругами, и весь макияж, который я попробовала в бьюти-баре, размазан.

Я как раз взвешивала соотношение боли и пользы от горячего душа, когда в дверь негромко постучали.

– Обслуживание номеров, – сообщил официант и вкатил тележку.

Горячий кофе, горячий чай, четыре вида сока и сухой тост.

– Поправляйтесь, – сказал он сочувственно. – Мисс Райдер договорилась о позднем выезде.

– Насколько позднем? – скрипучим голосом спросила я.

– Насколько вам будет удобно, – ответил официант. – Не торопитесь. Приятного аппетита.

Он раздвинул шторы, открывая панорамный вид на город.

– Ух ты, – не смогла я удержаться.

Солнечный свет резал глаза, но вид, бесспорно, впечатлял. Я видела Центральный парк, усеянный крошечными людьми и деревьями, чья листва постепенно меняла цвет на золотой и оранжевый. Вдалеке виднелась полоса высоток. За ними река. Потом Нью-Джерси. «Он живет в Нью-Джерси», – услышала я свой голос.

– Это пентхаус, – сообщил мне официант и удалился.

Я налила себе чашку чая, добавила сахар и попыталась съесть кусочек тоста. Ванна, с грустью заметила я, вместила бы двоих. На самом деле даже троих, будь у кого-то такие наклонности. Богатые люди думают иначе, рассуждала я, напуская воду, горячую настолько, насколько я могла вытерпеть. Добавила пенящегося лосьона, который якобы обладал такой восстанавливающей мощью, что я должна была подняться из ванны возрожденной или как минимум выглядеть много лучше, и стянула платье через голову.

Вторая ошибка за утро. Повсюду в ванной комнате были зеркала. И эти зеркала давали обзор, который редко встретишь где-то, кроме магазина. Картина в них выглядела так себе. Я закрыла глаза, чтобы не видеть растяжек и целлюлита.

«У меня сильные загорелые ноги, – напомнила я себе; на той неделе на занятии для полных мы отрабатывали позитивную самооценку. – У меня красивые плечи».

И я скользнула в ванну.

Итак, я с горечью предалась анализу, у него есть другая. А на что я рассчитывала? Он еврей, у него есть образование, он высокий, гетеросексуальный, приятной внешности – кто-то обязательно да подцепит.

Я перевернулась, заливая пол каскадом воды. Но он любил меня. И всегда говорил мне об этом. Он считал, что я идеальна… что мы идеально друг другу подходим. А через десять минут у него в постели уже другая? Делает то, что, как он клялся, хотел, чтобы делала только я?

Вернулся неумолимый внутренний голос. Но ведь это ты хотела расстаться. И чего ты ждала?

– Филадельфия, мисс, верно?

Водитель был русским и даже носил водительскую фуражку. Машина оказалась лимузином, с задним сиденьем размером больше, чем моя кровать, а то и вся спальня. Я заглянула внутрь.

Там был телевизор, видеоприставка, модная стереосистема… и, разумеется, бар. Различные напитки в сверкающих графинах из граненого хрусталя, ряд пустых стаканов. Мой желудок лениво трепыхнулся.

– Минуточку, – выдавила я и помчалась обратно в вестибюль.

Уборные в отелях превосходно подходят и для того, чтобы протошниться.

Мой вид, когда я наконец доковыляла обратно к машине, как будто повеселил шофера.