Хорошие плохие книги

Идея о том, будто каким-то образом можно победить насилие, покорившись ему, – это просто бегство от факта. Как я уже сказал, такая возможность есть только у тех, кого от реальности отделяют деньги и оружие. Но в любом случае: почему они выбирают такое бегство? А потому, что, справедливо ненавидя насилие, они не желают признать: оно – неотъемлемая часть любого современного общества, а их собственные прекрасные чувства и благородные намерения – плод несправедливости, зиждущейся на силе. Они не желают думать о том, откуда берутся их доходы. Под этим лежит неприятный факт, которому многим людям так трудно взглянуть в лицо и который заключается в том, что единоличное спасение невозможно, что выбор, стоящий перед человеческими существами, – это, как правило, не выбор между добром и злом, а выбор между злом и злом. Можно позволить нацистам править миром – это зло; можно уничтожить их в ходе войны, что тоже будет злом. Иного выбора нет, и что бы вы ни выбрали, вам не выйти из ситуации с чистыми руками. Мне кажется, что для нашего времени справедливы не слова «Горе тому человеку, через которого соблазн приходит», а слова, из которых я почерпнул заголовок для этой статьи: «Нет праведного ни одного»[71]. Мы все замараны, мы все погибаем от меча. В такие времена, как наши, ни у кого нет шанса сказать: «Завтра мы все станем хорошими». Это вздор. У нас есть только один шанс: из двух зол выбрать меньшее и работать ради создания нового типа общества, в котором снова станет возможной взаимная порядочность. На войне не существует понятия нейтралитета. В нее вовлечено все население планеты, от эскимосов до андаманцев, и поскольку каждый неизбежно оказывается вынужден помогать либо той, либо другой стороне, лучше понимать, что делаешь, и просчитывать цену своих поступков. Такие люди, как Дарлан и Лаваль, по крайней мере имели мужество сделать выбор и открыто заявить о нем. Новый порядок, сказали они, должен быть установлен любой ценой, и «il faut йrabouiller l’Angleterre». Мистер Марри, похоже, во всяком случае иногда, думает так же. Нацисты, говорит он, «делают грязную работу за Бога» (они и впрямь сделали исключительно грязную работу, когда напали на Россию), и мы должны быть осторожны: «Как бы, борясь против Гитлера, мы не вступили в борьбу с Богом». Это уже не пацифистская позиция, потому что, будучи доведена до логического завершения, она подразумевает не только капитуляцию перед Гитлером, но и помощь ему в будущих войнах, но она по крайней мере откровенна и смела. Лично я не рассматриваю Гитлера как спасителя человечества, пусть даже невольного, но у кого-то есть веские основания так думать о нем, гораздо более веские, нежели может представить себе большинство людей в Англии. Для чего нет никаких оснований, так это для того, чтобы, осуждая Гитлера, в то же время смотреть свысока на людей, которые спасают тебя от его когтей. Это просто снобистский вариант британского лицемерия, продукт разлагающегося капитализма и одно из свойств, за которые европейцы, по крайней мере понимающие природу того, что есть полицейский и выгода, справедливо презирают нас.

Рецензия на роман «Никакая такая свобода» Алекса Комфорта. «Адельфи», октябрь, 1941 г.

Т. С. Элиот

В этой критической статье рассматриваются произведения Элиота «Бёрнт Нортон», «Ист-Коукер» и «Драй Селвэйджез», опубликованные по отдельности.

В последних произведениях Элиота мало что произвело на меня глубокое впечатление. Видимо, следует признать, что во мне самом чего-то не хватает, однако это вовсе не является, как может показаться на первый взгляд, причиной для того, чтобы вообще не высказываться о них и просто молчать, поскольку перемена в моем восприятии, вероятно, указывает на объективные перемены, заслуживающие исследования.