Хороший братец – мертвый братец

Егора как током ударило. Ему почудилось, будто по всему телу побежали мурашки и дыбом поднялись волоски, а из теплого воздуха, пропитанного запахом прелой бумаги, дихлофоса и фекалий, в него струится незримая сила. Только сейчас он осознал, что судорожно сжимает в левом кулаке истукана. Он не испытывал ничего, кроме холодной решимости. Словно перегорели все предохранители или запала кнопка, превратившая Егора в действующий автомат. Он шагнул к мертвецу.

Рядом валялось ржавое дырявое ведро.

Егор опрокинул ведро вверх дном (истукана пришлось на время положить в карман) и пристроил на него фонарик, чтобы свет падал на труп. В голове у него было пусто и гулко, и он боялся, что забудет или перепутает что-нибудь.

– Нож? – проговорил он вслух. – Есть. Черное животное? Есть. Что еще?.. Что еще?.. Бутылка! И затычка.

Он взял фонарь и огляделся. Совсем рядом с ним из-под мусора выглядывало горлышко пластиковой бутылки с красной этикеткой. Егор выдернул ее и поставил рядом с мертвецом, а потом пристроил фонарь на место. Из прорехи на куртке бродяги торчала серая вата. Егор дернул, но синтетика оказалась прочной. Егор достал нож, отрезал большой клочок и положил на ведро, а рядом – Легбу и раскрытый нож.

Он нагнулся и, чтобы перевернуть на труп на спину, потянул бродягу за засаленный рукав. Он понимал, что обманывает себя, избегая притрагиваться к мертвецу. Скоро ему придется не просто прикоснуться к нему, но…

Егор сделал над собой последнее усилие, и за ним словно захлопнулись какие-то створки. Теперь он мог без страха и брезгливости сделать что угодно.

Он взялся обеими руками за плечо трупа и потянул. Тяжело. Не совладать… Егор опять схватил фонарь и отправился на поиски инструмента. Далеко ходить не пришлось. Неподалеку валялся разбитый стул. Егор несколько раз прыгнул на него, чтобы отломать длинную изогнутую деревяшку – ножку, переходящую в спинку. Шуметь он уже не боялся.

Орудуя рычагом, он перевернул бомжа.

Бродяга перевалился на спину, голова его мотнулась и перекатилась на сторону. Егор взял ее обеими руками и установил так, чтобы труп смотрел прямо в потолок. Нижняя челюсть бродяги отвисла, показывая гнилые щербатые зубы. Зубы были сухими, а глаза полуоткрытыми и тоже какими-то сухими.

Егор вытянул руки мертвеца вдоль тела, и теперь все было готово.

Он взял веве и только теперь понял, что не сможет держать истукана в кулаке, как представлял прежде, – для работы понадобятся обе руки. Егор положил Легбу в левый карман рубахи и сразу ощутил, как от сердца по всему телу потекла горячая струя.

Он опустился на колени рядом с мертвецом. Надо ли что-нибудь произнести? Ему вдруг стало ясно, что слова не важны. Они лишь собирают силу, а она переполняла его с избытком. Не отрывая глаз от мертвеца, Егор протянул руку и взял рюкзак. Раздернул молнию и вынул кота. Лумумба не сопротивлялся.

– Ну что ты, дурачок, – прошептал Егор. – Все будет хорошо.

Так же не глядя, нащупал нож, лежащий на ведре.

Кот забился, затрепыхался, и Егор с силой прижал его к себе. Лумумба впился когтями ему в грудь и затих, выжидая момента, когда хватка ослабнет и можно будет удрать.

Прежде Егору казалось, что он продумал все до мельчайших подробностей. Сейчас он понял, что главное он проскакивал, мысленно зажмурив глаза. Нужна кровь черного животного… И он представлял, как кропит труп кровью, словно забыв о том, откуда ее придется добыть.

Как ни была горяча волна силы, идущей от истукана, Егор ощущал живое тепло прижавшегося к нему кота. Теперь надо положить Лумумбу на землю, придавить коленом, поднять ему голову и резануть по горлу… Придавить как можно сильнее – коты изворотливы, как ртуть… А убежит – ищи ветра в поле…

Свободной левой рукой Егор попытался оторвать Лумумбу от груди. Кот вцепился в рубаху, кривые когти ушли в ткань будто рыболовные крючки. Егор с силой рванул. Он держал Лумумбу за шкирку, и кот, болтаясь на весу, вытягивал вперед все четыре лапы с выпущенными когтями.

Егор опустил Лумумбу на землю.

– Беги, дурачок.

Кот метнулся в сторону и исчез в темноте.

Есть ли разница между черным животным и черным человеком?! Человек – тоже животное. И его кровь даже сильнее… Егор наклонился, вытянул над покойником левую руку и глубоко резанул лезвием по ладони. Боли он не почувствовал. Он увидел, как разошлись края длинного пореза и рана наполнилась кровью. По ладони потекла алая струйка, капнула на мертвеца. Егор подождал немного и, когда кровь заструилась сильнее, повел рукой вдоль трупа, стараясь провести кровавую черту от шеи к ногам прямо посередине. Затем прочертил дорожку от плеча к плечу. Магический крест.

Не обращая внимания на боль в ладони, Егор на коленях передвинулся к самой голове трупа. Только что ему казалось, что он достиг предела решимости. Но ему пришлось сделать над собой еще одно усилие. И опять за ним словно захлопнулись незримые створки. Холодную решимость захлестнула волна ярости.

Он наклонился и прижался своим ртом к приоткрытому рту трупа. Ощущение было такое, как если бы он трогал губами комок холодного серого пластилина.