Хороший братец – мертвый братец

Матвей подумал, что такая месть даже слаще глупого разрушения, да и бесов не придется лишний раз беспокоить. Скоро выяснилось, что Вован компаньон незаменимый. Половину «Респекта» он вскоре отбил, как и обещал. Как именно это удалось, Матвей не вникал. Его также не заботило, каким образом они с Вованом наложили оброк на хозяина лесопилки, затем на братьев-фермеров Василевских и вообще на любого в Березовке, кто получал какой-либо доход.

– Скажи своим, чтоб позаботились о таком-то, – говорил обычно Вован.

Матвей передавал бесам заказ, а дальше уж действовал компаньон.

– Эх, Мотька, не в коня корм, – упрекал его Вован. – Мне бы твоих бесов в собственность, я бы всю Россию под себя подмял. Да, видать, только дуракам счастье.

– На хрена тебе в собственность? – фальшиво удивлялся Матвей. – Ты и так вертишь ими как хочешь.

Он-то знал, что Вован мечтает от него избавиться – несколько раз подваливал к Магардону и пытался его убедить, что принесет намного больше пользы, то есть вреда, чем Матвей. Бес всякий раз отвечал кратко:

– Пошел к черту.

Причину отказа не объяснял. Матвею было любопытно, чем вызвана неожиданная верность. Однажды решился, прямо спросил.

Магардон охотно объяснил:

– Он и без нас много пакостей наделает. Это тебя постоянно приходится подталкивать. К тому же зазорно мне было бы попасть в услужение к такой мелюзге, как твой дружок.

Одним словом, не светило Вовану избавиться от почти бесполезного помощника. Матвей же не замечал, как мало-помалу превратился в посредника между Вованом и бесами, хотя ограбленные или обложенные данью винили в своих бедах именно его. Но он не тужил. Был доволен, что все сложилось таким макаром, – сам ленился мироедствовать.

Дошла наконец очередь до дома ближнего. Сам Матвей нимало не помышлял о смене жилья. Смутила его людская молва.

Ветхий дед Велехов брел, как обычно, по улице Советской и, увидев во дворе Матвея, который беседовал о чем-то с кабаном, возлежащим в луже, остановился у ограды и позвал:

– Корнеич, подь сюда на минутку.

Матвей махнул ему рукой – подожди, мол, а закончив разговор, подошел.

– Ты, говорят, переезжать задумал? – не то спросил, не то сообщил дед.

– Кто говорит?

– Все говорят. Спорят лишь о том, чей дом отнимешь. Одни уверяют, Родиона Личутина хочешь выселить, другие успоряют, что братьев Василевских, а Васька Дуров, тот вообще умом обносился, вещает, мол, сельсовет захватишь.

Матвей удивился:

– С чего взяли? Ни сном ни духом…

Ему хорошо жилось в большом, хотя и запущенном родительском доме, но, по правде, было безразлично, где жить, – он мало что замечал вокруг себя.

– Ну как же, – сказал дед. – Уважаемому человеку зазорно жить в таких-то чертогах.

Наружный вид Матвеева чертога впрямь очень непригляден, а что внутри творится – о том лучше не поминать.

– Мне и здесь хорошо, – сказал Матвей.

– Людям лучше знать, где хорошо, а где скверно. Авторитет поддерживать надо.

Вот оно, волшебное слово! Авторитет. Ради него Матвей согласился взвалить на себя непосильный труд. Других увещеваний ему не требовалось.

– Хотя, – произнес он важно, – я давно маракую, не взять ли чего получше.

Дед оживился.

– Что выбрал?

– Думаю.

Дед омрачился и побрел дальше, разочарованный. Добыть достоверную информацию не удалось, а выдумывать и домысливать, как делают многие его коллеги из более солидных СМИ, он брезговал. Недоволен был и Матвей. Разбередил душу старый черт, думай теперь, какие выбрать хоромы. Выбирать Матвей не умел и не любил. Пошел за советом к Вовану, который охотно включался только в те затеи, которые приносили выгоду ему лично. Это Матвей давно подметил.

– Самому-то чего хочется? – спросил Вован.

– Мне бира бар.

– Тогда бери хату Гаврилова, лесничего.

– Есть ведь побольше, получше, – засомневался Матвей.

– Ты подумай, зачем тебе новый дом нужен. Для представительства – не самый лучший, а самый красивый. У Гаврилова он как игрушка. Дворец. В самый раз для особого человека.

– А Гаврилова куда?

– Не моя забота.

Честно говоря, Матвей тоже не особо парился о судьбе бывшего владельца его нового дома. Магардон позаботится.

На следующий день Гаврилова вызвали в Район и объявили, что он с должности лесничего Березовского участка переводится в районное лесничество и обязан в самый краткий срок приступить к работе. Гаврилов, не веря своему счастью, мгновенно собрался и вместе с семьей отбыл в Район. Дворец он оставил Матвею. Сам ли догадался или кто надоумил, что требовать денег за дом не следует, – никакая сумма не возместит бед, которые могут обрушиться на семью, если прогневить нового владельца. Кроме того, всем было ясно, что неожиданный карьерный взлет не обошелся без помощи бесов.