Хороший тон. Разговоры запросто, записанные Ириной Кленской

Может быть, Рембрандт был знаком с трудами толкователей Торы. В иудаизме, в преданиях сохранился мидраш, который указывает на многозначность словосочетания «принести во всесожжение». По-древнееврейски это означает «вознести в вознесение», то есть вознести к новой жизни. Когда отец занёс нож, душа Исаака покинула тело, и миг, когда один из ангелов передал повеление Всевышнего – «Не протягивай своей руки к отроку» – душа Исаака вернулась, он пережил воскрешение из мёртвых. В каббалистической книге «Зоар» указано, что душа вернулась к нему в изменённом и исправленном виде: вместо души этого мира в него вселилась «душа Грядущего мира».

В иудаизме события того дня отображаются в образах нашего материального мира – духовный путь человека к Творцу. Тора рассказывает не о приключениях людей, а об исправлении свойств человека. Авраам – добро, мудрость и милосердие, но, чтобы двигаться вперёд, нужны новые силы и новые свойства характера. Эта жуткая сцена обучает нас новым путям, переходу на высшую ступень знания и жизни, но для новой жизни нужно принести в жертву всё старое, преодолеть прежние знания и привычки и подняться на гору Мориа. Эта притча – метафора очень трудного, опасного, мучительного пути наверх, одна из ступеней духовного подъёма. Это одно из многочисленных толкований.

Рембрандт писал «Жертвоприношение Авраама» в 1635 году, в тяжёлый момент: его сын, долгожданный первенец, умер… Отец в отчаянии и пишет Авраама в скорби, страхе, сомнении. На картине мы не видим лица Исаака: Авраам закрыл его рукой, пытаясь пощадить сына, избавить его от ужаса смерти, хочет защитить от себя. «И простер Авраам руку свою, и взял нож, чтобы заколоть сына своего. Но Ангел Господень воззвал к нему с неба и сказал: Авраам! Авраам! Он сказал: вот я. Ангел сказал: не поднимай руки твоей на отрока и не делай над ним ничего, ибо теперь Я знаю, что боишься ты Бога и не пожалел сына твоего, единственного твоего, для Меня»[54]. Нож стремительно падает…

30-е годы XVII века, эпоха Барокко… Барокко – странное, причудливое время: ценилась сложность, фантастичность, неправильность, необычность и роскошная пышность, затейливость форм, цветов, узоров, мыслей. Мы видим на картине богатство, ослепительное богатство в духе Барокко: блещущий драгоценностями нож, струящееся шёлковое покрывало – накидка, на которой лежит Исаак. Если приглядеться, можно в складках покрывала прочесть имя Бога – Яхве («Он будет, Он жив»). Сквозь роскошь мира видимого, обольстительного, угадывается мир иной, невидимый… главный мир. Человек ощущал себя «между всем и ничем», он пытался понять законы мироздания и смысл своей жизни во Вселенной – в мире, где бушуют страсти и стихии. Что может человек? Что знает человек? Искусство по-своему стремится отразить и отобразить мир – мир страстей, страхов, решительных действий и множества трудных вопросов, на которые нет ответов.

У Рембрандта умер сын – жизнь обошлась с ним жестоко. Почему? Наступила новая пора, в которой уже никогда не будет прежнего счастья, радости и лёгкости. Жестокость и милосердие, страх и сомнение, беспощадность и надежда… художник пытается понять и выразить эти чувства.

Сёрен Кьеркегор посвятил жертвоприношению книгу-расследование «Страх и трепет» (1849). Философ писал: «Вера – это всегда авантюра, прыжок, парадокс, который способен превратить убийство в священное и богоугодное деяние. Парадокс, который вновь возвращает Исаака Аврааму, парадокс, который неподвластен никакому мышлению, ибо всегда начинается там, где прекращается мышление». Авраам верил и не сомневался в милости Господа – абсолютное доверие. Толкований множество, чем глубже и сложнее история, но самое важное, быть может, то, что Бог ждёт от нас реальной жертвы, что вера без дел мертва, и сими «делами вера достигает совершенства». История об Аврааме вечно останется чудесной, как бы её ни трактовали и как бы ни понимали. Авраам вызывает восхищение и ужасает одновременно.

«Флора» – празднично пышный портрет любимой жены Саскии, написан примерно в это же время. Они обвенчались в 1634 году, они счастливы, влюблены, веселы. Рембрандт изобразил возлюбленную в образе Флоры – богини рассветов, цветов, весны. Её называли «Мать цветов», до её появления мир был сер и пуст. Она прекрасна, «украшенная многоцветными венками, с её уст слетает вешнее дыхание роз, и их тонкий аромат длится долго». Флора приносит людям «дары для услад и призывает жить всласть в цветущие годы».