Хороший тон. Разговоры запросто, записанные Ириной Кленской

Зимний дворец восстановили за 15 месяцев, это был «истинный подвиг», а страшное событие укрепило императора в идее создать новый Эрмитаж – специальное здание для императорских коллекций. Проект был заказан баварскому архитектору, придворному зодчему Людвига I, «странного короля», Лео фон Кленце – знаменитому и молодому мастеру, который славился своими идеями по устройству «музеумов» и мечтал превратить Мюнхен в «Новые Афины». Кленце построил в Мюнхене Пинакотеку и Глиптотеку (хранилище для скульптур), которые очень нравились Николаю: изящно, просто, строго и удобно – качества, которые император ценил очень высоко.

Возвести в столице грандиозный храм искусства – амбициозный и привлекательный во всех смыслах проект. Кленце приезжал в Россию, в Санкт-Петербург, знакомился с русскими архитекторами, которым было поручено воплощать идеи Кленце в жизнь, – Василием Стасовым и Николаем Ефимовым. Они не всегда находили общий язык с «гением архитектуры», но во всём соглашались с ним, часто яростно спорили и многое сумели сделать по-своему. Например, знаменитые атланты: по замыслу Кленце, их быть не должно – украсить портик планировалось кариатидами. Или загадочный фараон. Скульптор Александр Теребенёв предложил свой вариант: он представил великолепных атлантов из серого гранита – мощного, прекрасного и таинственного камня.

Атланты – могущественные, сильные, грозные титаны. Один из них дерзко бросил вызов богам, и атланты были наказаны: им велели держать на своих плечах небесный свод. Но наказание превратилось в великую миссию: удерживать мир в равновесии, терпеливо и мужественно исполнять свой долг и быть верным своему предназначению – спасти этот мир, не позволить ему рухнуть. Не случайна песня Александра Городницкого:

Стоят они, ребята,
Точёные тела,
Поставлены когда-то,
А смена не пришла.

Их свет дневной не радует,

Им ночью не до сна,
Их красоту снарядами
Уродует война.

Стоят они навеки,

Упёрши лбы в беду,
Не боги – человеки,
Привыкшие к труду.

И жить ещё надежде

До той пары, пока
Атланты небо держат
На каменных руках.

«Никогда в Европе ни один скульптор не производил из гранита такие фигуры, как производили их древние египтяне и греки. Теперь это фантастическое искусство, это великое умение стало русским» – так отзывались современники о творении Александра Теребенёва.

Александр Иванович Теребенёв… печальный русский гений. Судьба баловала его и щедро одаривала – талант его был замечен. Ему поручали сложную и ответственную работу, и он со всем справлялся блестяще. Много и счастливо работал в Петербурге, в Петергофе его изящные скульптуры восхищали, изумляли мастерством и тонкостью исполнения. Работы Теребенёва отличались сильными чувствами, естественностью, мощью. «Я занят колоссальными моделями ваятельных работ и в первый раз вводимом в России производством оных из сердобольского гранита».

Серый сердобольский гранит добывался у берегов Онежского озера недалеко от города Сердоболь, откуда с большим трудом его привозили в столицу. Камень этот удивительный: он спасает от невзгод, может поглощать злые мысли и чувства, освобождает от неприятностей, болезней, и если человек будет долго вглядываться в мерцание камня, то сможет прочесть послание – узнать свою судьбу.

Теребенёва привлекли и для работы в Новом Эрмитаже: он выполнил две великолепные статуи, изображающие Мудрость и Правосудие, которые расположились у парадной лестницы; изящный барельеф «Битва амазонок с кентаврами» – в Кавалерийском зале. Успех был грандиозный – зодчий стал знаменитым, популярным, богатым, получил звание академика. От заказов не было отбоя, и он со всем справлялся быстро и прекрасно. Ему поручили сложнейшую и ответственную работу – создать десять фигур атлантов для украшения входа в музей. «Красота и благородный стиль этих скульптур, чистота и тонкость работы и блеск полировки не оставляют желать ничего лучшего». – Фон Кленце был доволен.