Читаем Хороший тон. Разговоры запросто, записанные Ириной Кленской полностью

Васильчиковы – древний княжеский род, очень знаменитый: к нему принадлежала одна из невенчанных жён Ивана Грозного – Анна – и один из фаворитов Екатерины Великой, Александр. Его брат, Василий Семёнович, был женат на дочери гетмана Кирилла Разумовского. У них было четверо сыновей, наиболее известный – Алексей Васильевич Васильчиков, действительный тайный советник, сенатор, «человек самый обыкновенный, но добрый и честный, и предприимчивый». Ему удалось «пробить» в Цензурном комитете разрешение на издание первого в России «Педагогического журнала». Он вышел в отставку в 1833 году и увёз троих детей в Киевскую губернию – «уберечь от развращённого влияния большого света». В 1841 году Васильчиковы уехали в Европу, а по возвращении обосновались в Москве. Об Алексее Васильевиче вспоминают с уважением, но равнодушно: «Князь необщителен, холоден в обхождении, придерживается идей славянофилов и живёт на старинный манер, с детьми – строг».

Каждую среду в доме Васильчиковых устраивались великолепные вечера, на которые съезжался весь цвет московского общества и где «с большим изяществом убирал буфет дворецкий итальянец Пилети, приехавший из Парижа». Сохранился портрет князя кисти Василия Андреевича Тропинина: «…красивый человек, уверенная осанка, надменное выражение лица, холодный взгляд, руки – изящные, тонкие, длинные пальцы». Его жена – умная, властная Александра Ивановна Архарова, дочь московского военного губернатора Ивана Петровича Архарова. О ней вспоминают: «Женщина высокой добродетели, постоянно озабоченная воспитанием своих семерых детей – самые лучшие педагоги, самые лучшие книги, знакомства, путешествия». Одно время воспитателем в доме служил молодой Николай Гоголь. Александр Алексеевич Васильчиков, по его словам, «рос в атмосфере любви, заботы и поощрения умным увлечениям». Он поступил в университет, блестяще окончил историко-филологический факультет, работал в Министерстве иностранных дел при Российской миссии в Риме, потом – в Русском посольстве в Германии, в Карлсруэ.

Иван Сергеевич Тургенев дружил с ним и всегда с удовольствием вспоминал «встречи, обаятельные беседы». Тургенев называл князя «Длинным Васильчиковым»: милый, спокойный, любезный, но в некоторых вопросах, особенно в вопросах чести – человек решительный. В доме Васильчиковых в Карлсруэ всегда собиралось в высшей степени превосходное общество: писатели, учёные, музыканты. Антон Рубинштейн – один из любезнейших друзей князя, а Полина Виардо – «божественная Полина» – возлюбленный друг. Тургеневу нравилось бывать у Васильчиковых и «с большим удовольствием читать чудесному собранию свои новые сочинения». Тургенев вспоминал, как написал рассказ «Собака»: «Вдруг на меня нашёл какой-то стих, и я, как говорится, не пимши, не емши, сидел над небольшим рассказом, который сегодня кончил и сегодня же прочёл в маленьком русском обществе, причём получил необыкновенный успех… Название ему довольно странное, а именно – “Собака”». Этюд мистического в человеке и в жизни.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ

Пожалуй, это последняя литературная тайна ХХ века, вокруг которой существует заговор молчания. Всем известно, что главная книга Бориса Пастернака была запрещена на родине автора, и писателю пришлось отдать рукопись западным издателям. Выход «Доктора Живаго» по-итальянски, а затем по-французски, по-немецки, по-английски был резко неприятен советскому агитпропу, но еще не трагичен. Главные силы ЦК, КГБ и Союза писателей были брошены на предотвращение русского издания. Американская разведка (ЦРУ) решила напечатать книгу на Западе за свой счет. Эта операция долго и тщательно готовилась и была проведена в глубочайшей тайне. Даже через пятьдесят лет, прошедших с тех пор, большинство участников операции не знают всей картины в ее полноте. Историк холодной войны журналист Иван Толстой посвятил раскрытию этого детективного сюжета двадцать лет...

Иван Никитич Толстой , Иван Толстой

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное
Кузькина мать
Кузькина мать

Новая книга выдающегося историка, писателя и военного аналитика Виктора Суворова, написанная в лучших традициях бестселлеров «Ледокол» и «Аквариум» — это грандиозная историческая реконструкция событий конца 1950-х — первой половины 1960-х годов, когда в результате противостояния СССР и США человечество оказалось на грани Третьей мировой войны, на волоске от гибели в глобальной ядерной катастрофе.Складывая известные и малоизвестные факты и события тех лет в единую мозаику, автор рассказывает об истинных причинах Берлинского и Карибского кризисов, о которых умалчивают официальная пропаганда, политики и историки в России и за рубежом. Эти события стали кульминацией второй половины XX столетия и предопределили историческую судьбу Советского Союза и коммунистической идеологии. «Кузькина мать: Хроника великого десятилетия» — новая сенсационная версия нашей истории, разрушающая привычные представления и мифы о движущих силах и причинах ключевых событий середины XX века. Эго книга о политических интригах и борьбе за власть внутри руководства СССР, о противостоянии двух сверхдержав и их спецслужб, о тайных разведывательных операциях и о людях, толкавших человечество к гибели и спасавших его.Книга содержит более 150 фотографий, в том числе уникальные архивные снимки, публикующиеся в России впервые.

Виктор Суворов

Публицистика / История / Образование и наука / Документальное
Александр Абдулов. Необыкновенное чудо
Александр Абдулов. Необыкновенное чудо

Александр Абдулов – романтик, красавец, любимец миллионов женщин. Его трогательные роли в мелодрамах будоражили сердца. По нему вздыхали поклонницы, им любовались, как шедевром природы. Он остался в памяти благодарных зрителей как чуткий, нежный, влюбчивый юноша, способный, между тем к сильным и смелым поступкам.Его первая жена – первая советская красавица, нежная и милая «Констанция», Ирина Алферова. Звездная пара была едва ли не эталоном человеческой красоты и гармонии. А между тем Абдулов с блеском сыграл и множество драматических ролей, и за кулисами жизнь его была насыщена горькими драмами, разлуками и изменами. Он вынес все и до последнего дня остался верен своему имиджу, остался неподражаемо красивым, овеянным ореолом светлой и немного наивной романтики…

Сергей Александрович Соловьёв

Биографии и Мемуары / Публицистика / Кино / Театр / Прочее / Документальное