Хорошо Всем Известная (СИ)

Пока я так наслаждался исследованиями в собственном сердце, впереди из кустов вдруг выскочило на тропинку крошечное, с черной лоснящейся шерсткой существо, похожее на кота, и, усевшись на задние лапы, уставилось на меня всей своей насмешливой рожицей. Уловив, что этот незваный кот то ли что-то особенное чует в моих восторгах, то ли просто для души, но так или иначе намерен как бы посмеяться надо мной, я сейчас же настроился примерно проучить его. И я ринулся. То есть уже вдогонку, ибо он с замечательным проворством развернулся в бега. С невероятной скоростью неслись мы к реке. Кот прыгнул с берега в посаженную на цепь лодку и мгновенно превратился в застенчивую очаровательную девушку, нежно купавшую руку в теплой воде. Я, разумеется, понимал, что тут все нечисто. Мгновение я колебался, не схватить ли эту девицу грубо, наказующе. Да только вышло-то ласково. А между тем я там, в лодке, заключил в объятия малопочтенного субъекта, чьи масляные лукавые глазки, козлиная бородка и ботиночки в форме копыт не оставляли сомнений в его подземно-адском происхождении. Он со смехом высвободился, в наглой позе развалился на корме и, представ, наконец, господином полноценно бесовской наружности, заявил следующее:

- Не горячитесь, старина, разлюбезный мой гость, нет у меня желания обижать вас. Жизнерадостность, и только она, толкнула меня на небольшую импровизацию. Так что не будь я бесом, сидел бы сейчас где-нибудь в укромном, заповедном уголке и сочинял увлекательные побасенки о таких, как вы, а в промежутках между этой приятной работой бегал бы по садам и полям за толстыми крестьянками. Но судьба, судьба... Она распорядилась быть мне бесом и вашим недолговечным другом, и я призван помогать вам в ваших многотрудных заботах и свершениях в этом промежуточном мире.

В общем, находился я тогда где-то на подступах к загробному миру, и как только это нашло отражение в моем рассказе, Манечка с приятным для слуха девичьим шумом отшатнулась.

- Вы покойник, да? - спросила она, сильно оробев.

Незамысловатая, с сигареткой в руке, наморщившая лобик, сидела на скамейке рядом со мной, положив ногу на ногу и дрожа всем телом.

- Через того беса стал в высшей степени разнообразным существом, не то чтобы живым и не то чтобы мертвым, - ответил я. - За бабами, между прочим, крепко ухлестываю. Мне это тот опекающий бес велел.

- Страсти какие! С ума сойти! - закричала Манечка. - После таких страхов мне остается только последовать за мужьями!

Я рассмеялся.

- А стоит ли? В загробном мире для людей вашего сорта, а вы обычны, вот в чем штука, приготовлен один лишь ад. Я сегодня в благодушном настроении и готов дать вам добрый совет: не гоните меня, сойдитесь со мной. Что остается вам, людям, которые черт знает как возникли и никому из профессоров, как, впрочем, и из так называемых потусторонних сил, не интересны, что вам остается, как не быть братьями, а значит, делиться на каинов и авелей?

- Но подобным образом, - возразила Манечка, - еще можно раскидать по нишам моих мужей, а я женского рода, и меня эта ваша арифметика, стало быть, не касается.

- Еще как касается! Когда жизнь не проживается, а предстает в виде зрелища, запросто стираются различия между мужским и женским.

- Не это ли называлось у древних позорищем?

- Не то чтобы лишь это. Но и это тоже. Любопытно... Я из вашего прикосновения к древности заключаю, что течение времени и где-то даже вечность вам не вполне безразличны. А ведь, девочка моя, несносна, ой как несносна эта людская потребность существовать вечно. Хорошо, допустим, она будет удовлетворена... Но исключительно в порядке собирания всех и каждого в образ либо Каина, либо Авеля...

- Авелю, сами знаете, непременно нужно в рай, стало быть, должен рай существовать, - возразила Манечка взволнованно.

- Так-то оно так, но только бесам скучно было бы копаться в ваших дрязгах и разбирать, кто там из вас кем на самом деле является. Наверняка предпочтут для простоты дела оставить одного Каина. Оно, знаете ли, как-то больше соответствует человеческому облику.

- А если... ну, скажем, если возвышенный поэт или благородный писатель?

- Всех под одну гребенку. Помер, прибыл к ним - занимай свое место в неописуемо жутком процессе каиновых мук. А они таковы, что и врагу не пожелаешь. Хотите, покажу?

Она отказалась, очень уж ее сразу измучила перспектива чудовищного будущего. И оно неизбежно? Бедняжка все не могла до конца поверить в это и, вскочив на ноги, топталась на месте, обескураженная и почти что втоптанная в грязь.

- Неужели и Пушкин с Толстым?..

- Ну, не знаю... То есть сначала - да, а потом, может, и восторжествует некая справедливость, разберут более внимательно, как-нибудь там их вытащат, поместят в более благоприятные условия. Но это уже такие дела, что даже я ничего о них не ведаю, затрудняюсь сказать, бывают ли они вообще. А что? Думаешь спастись? Так ведь куда тебе, мышонок, до Пушкина! Говорю: хватайся за меня да поживи в свое удовольствие, пока дух из тебя не вышибли.

И она сочла, что я привел доводы, с которыми ей трудно не согласиться.

***