Хотите быть герцогиней?

– Желающих не нашлось. У меня не было братьев, которые стали бы отстаивать мою честь, а отец… Отец не стал ничего требовать. Обвинил во всем меня. Какого обращения я ожидала, сказал он, разгуливая в платье непристойного красного цвета? Отец назвал меня шлюхой, библейской Иезавелью, сказал, что не винит юношу за отказ жениться. Еще он сказал, что меня не захочет ни один порядочный мужчина, и потребовал, чтобы я немедленно убиралась из его дома и не вздумала возвращаться.

Даже сейчас, спустя шесть лет, боль была такой же обжигающей, словно все это случилось вчера. Эмма понимала, что общество жестоко осудит ее за проступок, но собственный отец?.. Джайлз обманул и разочаровал ее, но именно отец стал тем мужчиной, который разбил ей сердце.

Вот почему она должна помочь Девине Палмер. Она не допустит, чтобы еще одна молодая женщина стала в глазах света изгоем. Этому не бывать – она обязательно отыщет возможность ей помочь.

Она завершила свое горькое признание:

– Была зима, шел снег. У меня не было денег. И я пошла в Лондон пешком.

– И пришли с девятью пальцами.

Эмма кивнула.

– И вы до сих пор дрожите от холода.

Она снова кивнула.

Некоторое время герцог молчал, а когда заговорил, его голос был тих и суров.

– Эмма, вы должны были меня предупредить.

Глава 18

«Вы должны были меня предупредить».

Сердце Эммы замерло. Чувство вины заставило похолодеть, точно от ледяного ветра. Она потянула на себя стеганое одеяло.

– Вы не спрашивали меня о добродетели. Однако вы правы, так или иначе я должна была вам сказать.

Предположим, не каждый джентльмен стал бы обвинять ее в неблагоразумии, но носитель титула имеет право встревожиться. Законы о праве старшего сына, и все такое. Нельзя винить герцога, если он разгневается на нее.

Может, отец был прав и герцог решит, что ему достался негодный товар?

– Это было много лет назад, – попыталась оправдаться Эмма. – И я, слава богу, не забеременела. Вам не о чем волноваться. Вашему роду ничто не угрожает.

Он презрительно фыркнул:

– Право, Эмма. Стал бы я брать в голову подобные пустяки.

– Тогда… что же у вас в голове?

– Много всего. – Он перекатился на спину и сложил руки за головой. – Во-первых, я раздумываю, как наилучшим образом прикончить этого сына сквайра, да и вашего отца заодно. Вероятно, лучше всего взять пистолет, но тогда расправа получится слишком быстрой. Я не успею насладиться местью. И вот еще задача: хватит ли времени, чтобы покончить с ними обоими за один вечер, или придется снять комнату в какой-нибудь захудалой деревенской гостинице.

Эмма против воли тихо рассмеялась.

– Я не шучу, – предупредил он.

– Шутите. Вы чудовище из Мейфэра, а не убийца.

– Вы моя жена. Какой-то негодяй воспользовался вами.

– Но в то время я не была вашей женой, и Джайлз не то чтобы мной воспользовался. Я сама этого хотела. Пусть я сделала неправильный выбор, но это был мой выбор. Кроме того, на тот случай, если бы вы вознамерились его убить, война вас опередила.

Он тихо выругался.

– Но остается ваш отец! Он поступил с вами отвратительно. Гнойный мешок…

Эмме пришлось отвернуться, чтобы муж не увидел, что она готова заплакать. Ей так и не удалось отделаться от мысли, что отец был прав. Это ведь она виновата – хотя бы отчасти. Возможно, она действительно бесстыжая потаскуха, раз посмела искать любви и плотских удовольствий. В любом случае она поступила глупо.

И по этой причине Эмма долго боялась вступать в отношения. По крайней мере, отношения, основанные на чувствах. Но отношения с герцогом становилось все труднее отделять от чувств – не только с каждым днем, но и с каждым часом. Ее переполняла нежность к этому человеку, который в данную минуту строил планы мести. Конечно, как распознать достойного человека за этим язвительным, горьким юмором? Он как будто намеренно убеждал мир в том, что сделался чудовищем.

Все это неважно, ведь Эмма знала правду. Он не был святым, и жить рядом с ним оказалось нелегко. Зато у него было сердце, большое и преданное, и теперь оно приказывало ему встать на защиту ее чести. Конечно, она была тронута.

– Успокойтесь. – Эш собрал все одеяла, что были на кровати, и укрыл Эмму. – Четырех одеял хватит? Или принести еще?

– Четырех достаточно, спасибо. Не могли бы вы… Сейчас я несколько расстроена. И была бы очень вам признательна, если бы вы меня не отпускали. Знаете, обняли бы…

После короткого колебания Эш забрался под четыре одеяла и обнял. Последнее время у него это отлично получалось. И как тогда в темноте в Суонли, она почувствовала себя в безопасности. Ей стало уютно и хорошо. Эмма почти забылась в сладкой дреме, когда он соскочил с постели и вышел из спальни.

Время перевалило за полночь, когда Эшбери добрался до деревни.

На окраине сонной деревушки он осадил коня, пустив его шагом, а потом привязал к ветке дерева, растущего возле ручья. Мерин заслужил отдых, а также свежую траву и водопой. А что до оставшейся части пути, Эш собирался преодолеть это расстояние крадучись, не производя лишнего шума.