Хождение по звукам

Так, в сочинении и записи первых двух альбомов ансамбля важнейшую роль играл другой Брайан – Брайан Ино. Присущему им ретрофутуризму мы обязаны как раз комбинации талантов двух Брайанов: Ферри, с его любовью к американским певцам 1950-х, к французскому шансону и немецкому кабаре, отвечал за «ретро», а Ино, со своими хитроумными электронными приспособлениями, наоборот, за «футуризм» – на концертах ансамбля чуть ли не весь саунд группы, включая, например, партии электрогитары, пропускался через его примочки и гаджеты, и звучание инструментов порой менялось до неузнаваемости. При работе над альбомом «For Your Pleasure» напряжение между Ино и Ферри, не терпевшим конкуренции, выросло до предела – в итоге второй Брайан ушел из Roxy Music и запустил свою великолепную сольную карьеру (в которой, к слову, нашлось место не только знаменитым немногозвучным работам в стиле эмбиент, но и нескольким выдающимся, броским и стильным песенным записям вроде «Here Come the Warm Jets» или «Before and After Science»). Однако на раннем этапе его влияние в самом деле было огромным: в частности, Ферри хотел, чтобы на первом альбоме Roxy Music у него был полностью сольный номер, песня под фортепиано, но Ино сказал – ни за что на свете! – и смог настоять на своем.

Другие же важные участники Roxy Music – это гитарист Фил Манзанера и духовик Энди Маккей, игравший на саксофоне и гобое: и тот, и другой обладатели скорее прогрессив-рокового бэкграунда. Именно они до поры до времени мешали Брайану Ферри петь простые песни – даже после того, как Ино покинул группу. Композиция «Amazona» с альбома «Stranded» ярко демонстрирует хрупкое равновесие, которого Roxy Music достигли в 1973–74-м. С одной стороны, Брайан Ферри, тяготеющий к поп-музыке и явно мыслящий себя звездой (в поп-арте или ты звезда, или ты никто, это едва ли не единственное направление в искусстве, где мерилом качества становится коммерческий успех) – ему тут явно принадлежит собственно куплетно-припевная часть: яркая, броская, но в целом незамысловатая. А с другой стороны, музыканты-экспериментаторы, упорно гнущие свою линию, и диковинная инструментальная интерлюдия – определенно именно их рук дело.

О чем песни Roxy Music? Чертовски сложный вопрос. Формально – ну, о девушках, о вечеринках (чаще всего, правда, о тех, которые либо давно позади, либо лирический герой вообще до них так и не дошел). Еще немножко о старушке-Европе и о ее культурных символах: такова, например, «A Song for Europe» с того же диска «Stranded» – «старосветский» ответ вышеупомянутой «Amazona». Ферри одним из первых впрыснул в поп-музыку инъекцию ностальгии: ту самую, без которой теперь, кажется, и вовсе не обходится ни одна яркая запись.

Но в целом, конечно, понять его стихи нелегко. В них много сознательно использованных штампов, в лучших традициях поп-арта, много отсылок и пресловутого неймдроппинга, а что касается тем – знаете, часто кажется, что они как бы посвящены себе самим: песня о процессе написания песни, такой концептуалистский выверт, в лучших традициях продвинутого искусства второй половины XX века. Тут нельзя не вспомнить еще одну деталь: в оригинале группа Брайана Ферри должна была называться Roxy, причем это название планировалось писать в кавычках – как отсылку к одноименной сети кинотеатров. Очень постмодернистский план, правда? Название, имитирующее другое название! В итоге пришлось переименоваться – просто потому, что в США уже была ничем не выдающаяся группа Roxy, – но история все равно довольно показательная.

Кстати, именно за океаном Roxy Music так и не стали популярны, хотя ездили туда в турне, в том числе, например, с группой Jethro Tull. Однако прогрессив-рок Jethro Tull американцы понимали и принимали намного лучше, чем ироничный арт-рок Брайана Ферри и компании. И, в общем, понятно, почему: технически музыка Jethro Tull зачастую была сложнее, но концептуально, наоборот, проще – в ней не было вот этого вечного двойного дна, рафинированной игры с разными стилями и контекстами. Философ и культуролог Сьюзен Зонтаг много писала о таком понятии, как «кэмп»: своего рода искусстве в кавычках, которое осознанно играет одновременно с высокими и низкими образами, нарушает их субординацию и как бы подмигивает при этом понимающему зрителю: дескать, мы-то с тобой в курсе дела, в отличие от большинства! В очень значительной степени это можно отнести и к музыке Roxy Music – по крайней мере, золотой поры.