Хождение в Кадис

– Да вот, – развел руками альгвазил. – Места у нас мало, камера для заключения всего одна. В ней уже сидел один преступник. Он затеял драку с вашим… э-э-э… подопечным.

– И что? – спросил Сантьяго. – Чем кончилась драка?

– Два трупа, – снова развел руками альгвазил.

«Не верю я ему, – подумал Сантьяго. – Врет, негодяй, явно врет».

– Два трупа, говоришь?

– Два трупа.

– А вот покажи мне их, – потребовал Сантьяго. – Прежде чем сообщить трибуналу святой… э-э-э… падре Бартоломео о происшедшем, я должен во всем убедиться воочию.

– Хорошо, – согласился альгвазил, – только умоляю, пусть, кроме вас и падре, никто об этом не узнает. Вы ничего не видели, а я вам ничего не показывал.

«И этот боится, – понял Сантьяго. – Да еще как боится. Евреи тут ни при чем. Слугу они могли еще как-то взять на крючок, но не альгвазила. Похоже, правы Гонсалес и Аделберто».

Альгвазил встал из-за стола и жестом пригласил Сантьяго следовать за ним. Узкий коридор упирался в ободранную, давно не крашенную дверь с большим навесным замком. Альгвазил отпер замок, толкнул дверь и посторонился, пропуская Сантьяго.

В небольшой комнате, несмотря на открытое зарешеченное окно, стояла удушливая вонь паленого мяса, точно после аутодафе. На полу что-то лежало, прикрытое мешковиной.

– Вот, – указал альгвазил. Сантьяго приподнял край мешковины, лицо содомита было искажено гримасой предсмертной боли, губы до крови искусаны.

– А где второй труп? – спросил Сантьяго.

– Уже увезли, – нагло соврал альгвазил. Сантьяго прислонился спиной к стене и прикрыл глаза.

– Мне плохо, принеси воды.

– Позвольте, я помогу вам выйти, – альгвазил осторожно взял его под локоть.

– Хорошо, но сначала воды.

Слуга закона вышел, Сантьяго наклонился к трупу и поднял мешковину. Вонь усилилась, и он быстро обнаружил ее источник. Пятки несчастного слуги были сожжены до кости.

«Ему не поверили, – понял Сантьяго. – Решили, будто он выдал нам имя влиятельной персоны. Бедный содомит, не помогло ему молчание».

Выйдя из участка, он с удивлением заметил, как вытянулась и погустела тень на противоположной стороне улицы. Подняв голову, Сантьяго увидел холодные звезды на темно-сиреневом небосводе и понял, что наступил вечер. Отойдя на два десятка шагов, он прислонился к стене и принялся размышлять.

«Да, к евреям это дело не имеет никакого отношения. Жечь пятки католику в участке альгвазилов, да еще замучить его до смерти… – Он даже усмехнулся от абсурдности предположения. – Нет, евреи на такое не решатся. Альгвазил точно в курсе, но он боится собственной тени. Еще бы, он наверняка был в здании, когда пытали содомита. Возможно, сам помогал мучителям. Он не скажет ни слова, даже за деньги. И главное, возможно, это совсем другая ниточка. Похожая, но другая. Нет, еврейскую версию надо отбросить и сосредоточиться на содомитах. Следовательно, необходимо снова потолковать с исчезнувшим Аделберто. И куда его черти унесли?! А заодно наведаться в «Белый лев». Может, Фелипе что-то удалось проведать?»

Сантьяго решительно оттолкнулся от стенки и пошел к «веселому кварталу». Синий вечер уже опустился на Кадис, но юный гранд, погруженный в размышления, ничего не замечал. Позабыв об опасностях ночного гулянья, он несся к цели, словно стрела, выпущенная из лука.

В окнах лавки Гонсалеса было темно.

– Кто бы сомневался, – фыркнул Сантьяго, быстрым шагом проносясь по улице, уводящей вглубь «веселого квартала». – Лавку многоуважаемый и глубоко досточтимый господин Болтун Перейра держит исключительно для отвода глаз. Большую часть дня она попросту закрыта, и если кому-нибудь вздумается в ней что-то приобрести…

– Эй, сеньор, – раздался голос позади, – золотой потеряли.

«Вот же напасть на мою голову, – подумал Сантьяго, нащупывая рукоять меча. – Ни дня без драки!»

Еще не успев обернуться, он увидел, как из бесшумно растворившихся дверей в стенах домов впереди него выскочили четыре человека.

– Черт вас подери! – вскричал Сантьяго, вытаскивая меч. Сзади нападающих было только трое, Сантьяго подумал, что одному против семи не выстоять даже со всей тренировкой, полученной в Навигацком, но руки сами начали свое дело, и мгновение спустя он был уже посреди схватки.

Ближайшего бандита Сантьяго просто проткнул мечом, второму отрубил кисть, держащую кинжал, а третий пустился наутек. Сантьяго устремился за ним, но словно налетел грудью на невидимую преграду. Он даже не успел сообразить, что произошло, как горло резко сдавила наброшенная сзади удавка.

Он постарался вывернуться, пытаясь достать мечом нападавшего, но его крепко схватили за руки. Эти четверо действовали ловко и уверенно, видимо, он был не первой жертвой и, скорее всего, не второй, и даже не третьей. Сантьяго дергался изо всех сил, пытаясь освободиться, но безуспешно. К боли от сдавленного горла прибавились муки удушья, но он не думал о приближении смерти, ему казалось, будто спасение близко, он был твердо уверен, что оно вот-вот наступит.