Хождение в Кадис

– Проучите, проучите его хорошенько, чтобы неповадно было шастать по притонам. При всей его могучей стати толку от таких молодцов немного. Как только блеснет нож бандита, он задаст стрекача, предоставив вам сражаться в одиночестве. Имею честь кланяться!

Когда замыкающие шествие факельщики скрылись за поворотом, Барбаросса от души расхохотался.

– Простите, – сказал Сантьяго.

– Ты молодец! – ответил Барбаросса, потирая ухо. – Ловко вывернулся. Ну, мне пора. Приятно поболтать со старым знакомым, да дела ждут.

Он тихонько свистнул, тотчас скрипнула калитка, прикрывавшая вход в темную подворотню, и оттуда выступил целый отряд вооруженных людей.

«Пираты в сердце Кадиса! – с беспокойством подумал Сантьяго. – Теперь понятна спокойная уверенность Барбароссы, с патрулем они бы справились за считаные минуты».

Пират заметил озабоченность, промелькнувшую на лице Сантьяго, и поспешил его успокоить:

– Не волнуйся, досточтимый гранд, твой город мы посетили исключительно ради развлечения. Но долг платежом красен, я оценил твое благородство и буду рад рассчитаться. Если понадоблюсь, ищи в лавке Хайме Родригеса, у Пуэрто де Тьерра, Земляных ворот. Скажи, что послал тебя Аврум бен Аврум, иначе он с тобой и разговаривать не станет. Будь здоров, гранд, привет отцу!

Спустя несколько мгновений улица была пуста, пираты словно растворились в ночной темноте. Положив ладонь на рукоять меча, Сантьяго поспешил к дому Аделберто. Горло саднило, удавка содрала кожу под кадыком, да и внутри что-то нарушила. Он решил пускать в ход оружие при малейших признаках опасности, сразу и безо всякой жалости.

Аделберто дома опять не оказалось, окно проститутки осталось закрытым, видимо она уже успела подцепить клиента, и Сантьяго решил смочить ноющее горло в «Белом льве». Его узнали, Фелипе сразу подошел к столу, за который уселся Сантьяго.

– Будете ужинать? – спросил он, протирая чистым полотенцем и без того чистую столешницу.

– Начнем с вина, – попросил Сантьяго. – Что-то в горле першит. Нельзя ли подать то же, что в прошлый раз?

– Понравилось? – расплылся в улыбке Фелипе. – Хорошее винцо, я тоже его люблю.

– И седло барашка, – добавил Сантьяго, вспомнив о рыбе за обедом. – Только давай договоримся, я плачу.

– Нет-нет, – протестующе воздел могучие руки трактирщик. Густо поросшие черными волосами, они больше подобали какому-нибудь диковинному животному, нежели человеку.

– Бесплатная еда не пробуждает во мне аппетита, – пояснил Сантьяго. – Не будем спорить, милейший, тебе еще представится возможность выразить свою благодарность.

Фелипе отправился на кухню и почти моментально вернулся, неся поднос с дымящимся мясом.

– Так быстро? – удивился Сантьяго.

– Это наше коронное блюдо, его постоянно заказывают, – отозвался Фелипе, – поэтому несколько порций всегда наготове. А вот и вино!

Слуга поставил рядом с подносом кувшин с двумя кружками, Фелипе наполнил до краев кружку, пожелал сеньору гранду приятного аппетита, но второй кружкой не воспользовался, а почтительно удалился.

Сантьяго сделал большой глоток, наполнив рот терпкой сладостью винограда. Он припомнил кислую бурду, подаваемую на семейных трапезах грандов де Мена, и еще раз удивился: почему отец никогда не заказывает хорошее вино, а пьет какую-то дрянь, к тому же находя в ней удовольствие.

От мяса, щедро посыпанного луком, поднимался аппетитный дымок, Сантьяго взял нож, отрезал кусок и отправил в рот. М-м-м, нечего сказать, в «Белом льве» умели готовить, не зря Иносенсио так восхищался их кухней!

Он отхлебнул еще глоток, похрустел луком и приготовился основательно приняться за аппетитную кость, когда к столу подошел нищий оборванец в потрепанной шапке с прикрывающим лицо засаленным козырьком.

– Сеньор, угости косточкой, – хриплым голосом попросил оборванец.

Хрипота была нарочитой, да и вообще весь облик нищего не внушал доверия, но Сантьяго молча передал ему лакомый кусочек.

– М-м-м, – простонал оборванец, впиваясь зубами в мясо. Хищно оторвав изрядный шмат, он быстро прожевал, но, не успев проглотить до конца, снова попросил:

– А вина не плеснешь, сеньор?

Сантьяго взял вторую кружку, налил вина и подал оборванцу. Тот отпил, снова замычал от удовольствия и, проглотив наконец-то мясо, воскликнул:

– Щедрый сеньор! Богатенький щедрый сеньор! А не хочешь ли ты поделиться частью богатства с обиженным судьбой нищим?

Сантьяго вспомнил про данное самому себе обещание реагировать моментально на малейшую опасность, сгреб левой рукой лохмотья на груди оборванца, а нож для разрезания мяса, зажатый в правой, приставил к синей жилке, бьющейся на шее.

– Кто ты такой и кто послал тебя ко мне? – угрожающе произнес он, накалывая кожу острием ножа.

– Идиот, – зашипел оборванец очень знакомым голосом. – Убери нож, псих!

Он бросил кость на стол и свободной рукой сорвал с себя шляпу, прикрывавшую лицо.

– Педро! – ахнул Сантьяго. – Что ты тут делаешь?