Хождение в Кадис

– Кто знает, сколько их еще осталось в кустах, – сказал Сантьяго, стараясь говорить ровным голосом так, словно ничего не произошло. – Поспешим к месту встречи.

– Да-да, – согласился Родригес. – Пошли быстрее.

До берега оказалось весьма далеко, ночью и с вершины расстояние выглядело значительно меньшим, чем на самом деле. Родригес, знавший дорогу, шел первым, за ним следовали евреи, а Сантьяго замыкал шествие. Он был совершенно спокоен, убийство троих человек не оставило никаких следов на поверхности его души. Он вспомнил свои терзания после ночной драки в «веселом квартале» с напавшими на него разбойниками и презрительно усмехнулся.

Тогда он про себя еще называл их людьми, испанцами, католиками… Сегодня все эти определения полностью утратили смысл. Они просто перестали для него существовать, так же как и жалость и милосердие. Подобного рода твари не заслуживали ни первого, ни второго, их нужно просто уничтожать, как крыс, как бешеных собак.

Он поймал себя самого на слове «просто» и подумал, что картина мира для него действительно упростилась. Именно поэтому он и решился на то, на что решился, и сейчас идет на встречу с Барбароссой без сомнений и угрызений совести.

– Кто идет? – окрикнули их с пинаса, когда маленький отряд вышел на прибрежную полосу песка.

– Это я, Хайме, – отозвался Родригес.

Кто-то спрыгнул с борта на песок и направился к ним. По тигриной грациозности движений и какой-то непостижимой упругости Сантьяго опознал Барбароссу.

– Что там был за шум? – спросил пират, приблизившись.

– На нас напали, – ответил Родригес.

– Альгвазилы или солдаты? – уточнил Барбаросса.

– К счастью, обыкновенные разбойники. Но место встречи надо менять.

– А как вы отбились? – продолжал расспрашивать Барбаросса.

– С нами был вот этот сеньор, он и расправился с негодяями.

– Это что-то новое! – воскликнул Барбаросса. – Еврей убивает троих разбойников. Ну-ка, покажите мне его.

– Я не еврей, – сухо произнес Сантьяго, приближаясь к пирату. – Я гранд де Мена.

– И точно, гранд! – с деланым удивлением в голосе вскричал Барбаросса. – Бедные разбойники, не могли себе выбрать жертву попроще?!

Сама встреча с грандом оставила его равнодушным. Отведя Родригеса в сторону, он долго шептался с ним, а затем повернулся к пинасу и подал команду по-турецки. Сантьяго учил этот язык в Навигацком и понял, что она обозначает. Барбаросса приказал сниматься с якоря, не поговорив с ним, даже не спросив, для чего он пришел на встречу.

С пинаса спрыгнули трое матросов, помогли евреям вскарабкаться на борт и вернулись к Родригесу.

– Они тебя проводят до охранников, – сказал Барбаросса. – Почти до охранников. А в следующий раз…

– Я все понял, – перебил его Родригес.

Сантьяго стоял, пораженный мыслью, что Барбаросса догадался о цели его прихода. Но как, откуда? Он ведь не поделился этим ни с одним человеком, неужели пират умеет читать мысли?!

Когда Родригес и матросы исчезли в темноте, Барбаросса подошел к Сантьяго.

– Что ты хотел, гранд? – спросил он вполне дружеским тоном.

– Мой брат Фердинанд… он на «Санта-Нинья»… захвачен содомитом… его надо освободить…

– Как?

– Взять на абордаж. Я заплачу.

– Он заплатит! – усмехнулся Барбаросса. – Ты предлагаешь брать на абордаж боевую каракку испанского флота? Всех твоих денег не хватит заставить моих людей идти на такой риск.

Барбаросса явно отказывался, но в его тоне сквозило нечто внушающее надежду, и Сантьяго сделал еще одну попытку уговорить пирата.

– Обычно патрульные суда развозят жалованье в гарнизоны. В кассе каракки должна находиться весьма приличная сумма. Вместе с тем, что готов заплатить мой отец, это составит немалую добычу.

Сантьяго не знал, сколько может выложить отец, но хорошо помнил слова, что Фердинанд ему дороже любых денег и ради его вызволения он готов продать фамильный замок.

– Но ты даже не знаешь, куда ушла «Санта-Нинья», – ответил Барбаросса, на которого упоминание о жалованье гарнизонам явно произвело сильное впечатление. – Как можно атаковать то, чего нет?

– Обычное патрульное плаванье вдоль побережья, от Кадиса до Барселоны, – пояснил Сантьяго. – Судно вышло из Кадиса вчера утром, в патрульном плавании не спешат, а медленно идут вдоль берега, поэтому…

– Ты будешь учить меня, как ходят суда в патрульном плавании? – перебил его Барбаросса и зычно расхохотался. – Ладно, поднимайся на пинас, отплываем сразу после возвращения матросов.

Сантьяго поднялся на борт в полном недоумении. Барбаросса даже не упомянул о сумме, которую он требует за штурм каракки! Более того, он как будто знал, о чем его попросят, и заранее был готов согласиться. Непостижимо, непонятно, но какая разница, главное, что пинас уже отплыл от берега. Матросы подняли парус, и суденышко бесшумно заскользило по сияющей поверхности океана.