Хождение в Кадис

– Это видно. Они хорошо учили и явно готовили ученика для какой-то большой задачи, – промолвил в ответ капитан. – Ну, я не стану расспрашивать, давай перейдем к делу.

Афанасий кивнул и снова поощрительно улыбнулся. Так всегда поступал преподобный, когда разговор подступал к решающей стадии.

– В Любеке мы перегрузим основной товар на большое судно, куда больше этого, и пойдем далеко за моря, в Стамбул. Ты бы хотел увидеть заморские страны и Стамбул?

– А это далеко от страны Офир? – спросил Афанасий.

– Никогда не слышал такого названия, – отрицательно покачал головой капитан. – Но мореплаватели со всего света собираются в Стамбуле, и если ты хочешь узнать о какой-то из стран мира, самое верное дело оказаться в гавани Золотого Рога.

– А ты не боишься плыть к османам? – спросил Афанасий. – Отберут твое судно вместе с грузом, а команду во главе с тобой отправят на галеры.

– Не-е-ет, – усмехнулся капитан. – Султан мудрый и просвещенный правитель. Он понимает, что от купцов ему больше прибыли, чем от самой успешной войны. Да и перемирие сейчас, и пока его никто нарушать не собирается. Так что наши меха хорошо пойдут на стамбульском рынке и принесут нам – мне, разумеется, а тебе через меня – гору золотых монет. Турки слово держат, если сказали, что не трогают купцов – значит, не трогают.

– Так что же ты предлагаешь? – прямо спросил Афанасий.

– Мне нужен начальник охраны. До самого Стамбула и обратно. Ты подходишь. Жалованье положу – не пожалеешь, вернешься к себе в Новгород богачом. А не пожелаешь возвращаться, можешь и дальше со мной по морям ходить, а потом осесть в Данциге или Любеке, купить дом, найти справную женщину и зажить, как все люди.

– Я не могу как все, – сказал Афанасий. – У меня своя задача. До Стамбула пойду вместе с тобой, а дальше видно будет. Какова плата?

– Если только до Стамбула – пятьдесят золотых, – сказал капитан. – Большие деньги, охранник пятнадцать получает. А если вернешься со мной в Любек, получишь двести. Подумай, оно того стоит. Разбогатеешь, а потом отправишься в Стамбул с карманами, набитыми золотом.

– Пока только до Стамбула, – ответил Афанасий. – А там видно будет.

– Ну и хорошо, – с неожиданной легкостью согласился капитан.

Афанасий не подозревал, что до Стамбула почти полгода пути со многими остановками. За долгие годы, проведенные в море, капитан понял, что расстояние и время меняют состояние души человеческой. Самые страстные конфликты, разрывающие людей на части в начале похода, спустя три месяца плаванья забываются, словно их никогда не было. Враги в Гамбурге становятся приятелями в Средиземном море, а в Данциг возвращаются друзьями.

Капитан доверял времени больше, чем расстоянию, и куда больше, чем самым убедительным уговорам. За долгие месяцы плавания этот странный русский должен привыкнуть, смягчиться и обмякнуть. Убеждать его сейчас бессмысленно, нужно просто ждать и дать времени сделать свое дело.

– Значит, договорились, – он поднял вверх кружку с глюхендом.

– Договорились, – ответил Афанасий и отхлебнул из своей кружки. Теперь варево показалось ему вполне сносным.

Назначение новичка начальником охранники восприняли как должное. Ему повиновались без пререканий, и Афанасий не докучал командами и муштрой.

Когда прошли Финский залив, на Балтике наступило затишье. Стояли те редкие недели ранней осени, когда ветры отдыхают. Когг медленно перемещался по застывшей водной глади, охранники проводили время в негромких беседах и до одурения сражались в кости. По вечерам и до самого восхода солнца на море опускался туман, и стоявшие на вахте моряки напоминали мокрых, печальных котов с обвисшими усами.

Капитан коротал время в беседах с Афанасием. Ему полюбился этот русский варвар с необычным складом ума и неординарным запасом знаний. Капитану нравилось рассказывать Афанасию о большом мире, он много лет провел в море и многое, очень многое успел повидать.

– Русь, кажущаяся тебе огромной державой, – витийствовал капитан, – на самом деле забытый Богом край света. Мир велик и красочен, в нем есть прекрасные города, дивные пейзажи, красивые люди. Твой Новгород сумеречный, дикий край, царство серого цвета и холодных, неласковых женщин.

С обидой и возмущением слушал Афанасий эти речи. Что может быть красивее Кубенского озера, когда гуляет по нему свежий ветер, гонит крупную рябь, гнет верхушки деревьев?! Сколько света и цвета, какой простор; чистый воздух переполняет грудь, еще немного, и, кажется, взлетишь вместе с чайками и поплывешь над красной звонницей монастыря под медленный гул колоколов.

А буйный Новгород, переполненный разными людьми и диковинными товарами? Как можно назвать его серым, а разбитных новгородок – холодными?! Им только попадись на язык, так обожгут – щеки огнем запылают.

Нет, неправ капитан, судит как иноземец, как чужак. Но что толку с ним спорить, ему ведь не докажешь, насколько прекрасна и величава земля русская.