Хождение в Похъёлу

Следы суури стали глубже, до краёв наполненными водой. Ноги охотника тоже стали чаще проваливаться — только успевал выдёргивать. И луж по сторонам стало больше. Через некоторое время дошёл до места, где тропу суури залила поднявшаяся вода. Озадаченно озрился, ища обход. Свернул вправо, где глина и ил ещё оставались свободными. Ступил — и ухнул по колено в предательскую грязь. Став на четвереньки, выколупался и заелозил прочь. Передвигаясь на руках и ногах, отполз подальше, осторожно, боясь снова провалиться, встал, опираясь на копьё. Вроде держит земля. След суури виднелся в стороне. Приближаться к нему не стал, а пошёл пообочь, лишь иногда поглядывая, чтоб ненароком не уклониться с пути.

Он брёл уже неведомо долго, когда опущенный оземь взгляд упёрся в грязное месиво у самых пэйги. Лохмы грязной шерсти, торчащие кости, оголившийся оскал зубов. От неожиданности Вёёниемин отпрянул на пару шагов, широко открыв глаза и скривив губы от отвращения. Ноздрей его достиг едкий дух тления. Это была полуразложившаяся туша оленя, до середины туловища погружённая в грязь. Животное либо замыло бурным потоком талых вод, либо оно погибло, завязнув в зыбуне. Охотник пробормотал заклинание, отводящее опасность и, стараясь не наступить на ошмётья шерсти, пошёл дальше.

Вскоре он набрёл ещё на два трупа. Рядышком, откинувшись на бок, лежали олень и крупный медведь. Оба сильно иссохли и были потрёпаны птицами или песцами. Вероятно, хищник позарился на увязшего в грязи всеми четырьмя ногами оленя и сам оказался в ловушке. Сейчас илистая поверхность смотрелась вполне плотной, но проверять, так ли это на самом деле, охотник не стал и обошёл тела погибших зверей стороной.

Чем дальше он углублялся в просторы пустоши, тем больше мёртвых тел ему попадалось. Особенно много трупов и костей он находил в озерцах стоячей воды, куда животные, должно быть, заходили утолить жажду — здесь глина под их ногами проваливалась, и они погружались в жижу, из которой уже никак не могли выбраться и умирали мучительной голодной смертью. Кое-где лежали очищенные от плоти пернатыми хищниками костяки — белые кости были хорошо видны издали. Проходя мимо очередного озерца, он остановился и заглянул в его мелкие прозрачные воды. Оттуда на него чёрными провалами глазниц смотрели оленьи, бизоньи и ещё невесть какие черепа; мглистая поверхность дна была завалена грудами костей.

Вёёниемин в порыве охватившего его ужаса и отвращения шагнул прочь, оступился и шмякнулся задом в мелкую лужу, разбрасывая вокруг жидкую грязь. Выронив копьё, он распростёр руки, стараясь заслониться от увиденного. Пальцы его мелко дрожали, а зубы в оскале побелевших губ отбивали мелкую дробь. Он будто заглянул в чертоги Туннело — Великой страны Смерти…

Позже он шёл, уже не обращая внимания на множество разной степени гниения тел, на торчащие тут и там из осклизлой земли и галечника кости. Глаз привык к разным видам смерти, и сознание не отмечало их более. Слишком многоликой явила себя смерть в этих гиблых просторах.

Всё так же моросил мелкий дождь. По-прежнему юркие щупальца холода забирались под одежду и обвивали спину и плечи. То и дело он перекладывал копьё из одной руки в другую, потому что пальцы немели. Но он упорно шлёпал обросшими грязью пэйги вдоль следа суури. А мглистая поверхность Туннело никак не кончалась, теряясь за завесой влаги.

Ближе к вечеру тучи начало растягивать. Сквозь прораны засветило солнце, высвечивая жёлтые пятна на бурой поверхности Туннело и зажигая лужи и озерки.

Поднявшийся ветерок постепенно просушивал одежду, и Вёёниемин немного повеселел.

Глянув в который уже раз на отдалённую гряду, охотник вдруг остановился, а лицо его вытянулось от неудержимого удивления. В лучах яркого солнца, озарившего дымчатую даль, гряда загорелась режущей глаз ослепительной белизной. Опытный глаз охотника тотчас же распознал это сияние: так может сверкать только снег. Но откуда он здесь, среди лета? Меж тем тучи раздвинулись шире, и на холмы хлынули потоки солнечных лучей, разливая по всей гряде чистейшую белизну. Охотник в восхищении зацокал языком и покачал головой.

Когда солнечный диск коснулся плоской поверхности земли на западной стороне, Вёёниемин подходил к высящейся ледяной стене, испещрённой глубокими разломами и трещинами. Лёд и слежавшийся окаменелый снег были кое-где прочерчены чёрными полосками нанесённой ветрами земли. В больших разломах земля скопилась мощными пластами. Охотник остановился на кромке мелкого журчащего потока, который, как сотни и тысячи ему подобных, выбивался из-под ледника. За ним, у подножия ледяной стены, поднимавшейся вверх на высоту десятка поставленных друг на друга старых деревьев, были беспорядочно разбросаны большие и малые куски отколовшегося льда. Некоторые из них были размером с суури и даже больше. И повсюду была вода: с клокотанием вырывавшаяся из гладко отточенных жерл внутри ледника, тихо вытекающая из-под его толщи, сочащаяся сквозь трещины и выходящая прямо из земли пузырящимися родниками.