Хожение за три моря

Далее простирались владения самой Орды. Ханы ее почитали себя правителями Золотой орды. Но реально от нее отпало уже много ханств: Сибирское, Узбекское, Крымское, Казанское, в 1459 г. Астраханское, а в 1465 г. и Казахское. Оставшаяся Большая орда раздиралась усобицами. Правивший в ней при Афанасии Никитине хан Ахмат (1460–1481) тщетно пытался вернуть власть над утраченными ханствами. Но внутренний порядок, особенно в доходной Волжской торговле, Ахмат сохранял. На участке великой реки, примерно равном пути с северного берега Голландии до южного берега Франции.

Караван ширванского посла с русскими купцами вполне благополучно прошел крупнейший на Волге торговый город Орду (он же Новый или Великий Сарай), на Ахтубе, напротив современного Волгограда. Посетив Услан, о котором нам нечего сказать, Никитин со товарищи пришли в стоявший на Ахтубе ниже Сарай – основанный еще Батыем и все еще процветающий Сарай-Бату (Новый Сарай назывался вначале Сарай-Берке). Последним городом, где царил широко известный ордынский порядок, оказались Берекезаны.

Здесь бы русским купцам и остановиться. Хотя двух из четырех названных Афанасием городов Орды ученые не опознали, в двух опознанных можно было выгодно продать русские товары и по разумной цене купить товары из Средней Азии, Китая, Персии и Индии. Перспектива огромной прибыли от более дальней торговли манила, но была платой за смертельный риск. Даже среднеазиатские и ордынские купцы, завсегдатаи всех ветвей Великого Шелкового пути, на этом маршруте сильно рисковали. А уж появления тут русских гостей не ждал с распростертыми объятиями никто.

На реке Бузани, притоке Ахтубы, Хасан-бек узнал, что даже его самого, посла ширваншаха, не желает пропустить к морю астраханский хан Касим-султан. Он хоть и приходился племянником хану Большой Орды Ахмату, но в торговле не преуспевал, поэтому предпочитал кормить три тысячи своих воинов грабежом. Позже, в 1476 г., Касим-султан слегка образумится и станет посылать в Москву посольства со своими купеческими караванами[148]. Но пока хан был уверен, что все русские купцы везут свои товары в подарок лично ему. Афанасий Никитин и некоторые его товарищи-купцы, взяв с двух своих судов самые ценные и компактные товары, перешли на судно Хасан-бека, с которым шли и восточные купцы. Как оказалось – не зря.

Отважный прорыв каравана ночью, под парусами, мимо Астрахани удался. В гневе хан отправил в погоню всю свою орду. Татары догнали караван у мелей в устье Волги. Отбиваясь, Афанасий с товарищами застрелили двух татар, но потеряли и одного своего человека. Купцы почти проскочили, но меньшее из их судов налетело на ез – вбитое в дно заграждение для рыбной ловли – и встало. Воины Касим-султана забрали все товары, в том числе принадлежавшие Афанасию Никитину, но разграбленное судно и бóльшую часть людей отпустили (в рабство попали только четверо купцов). На большом судне, которое ез удачно проскочило, зазевались, и ниже по течению сели на мель. Их окружили, заставили отвести судно назад к езу и тоже ограбили.

Идти с пустыми руками за море купцам стало незачем. Однако вверх по Волге астраханцы их не пропустили, чтобы купцы не дали весть о грабеже другим караванам. Оставалось дойти с послом до Дербента и попытаться вернуться оттуда с послом Василием Папиным или иным сильным караваном. Даже это не удалось без новых бед.

С плачем Афанасий с товарищами вышли в море на судне посла, а 12 человек, по шесть москвичей и тверичей, на малом судне, с коровами и продовольствием. Этот груз астраханцы не забрали – со скотом и продуктами у них и так все было хорошо; оставили они и кое-какие товары. Но налетевшая в море буря выбросила меньшее судно на берег у крепости Тарки (сейчас это пригород Махачкалы). Местные люди, из княжества Кайтак в западном Дагестане, решили, что им по древнему береговому праву принадлежит не только разбитое судно и товары, но и люди: шестерых тверичей и шестерых москвичей обратили в рабство.

Афанасий Никитин с девятью товарищами добрался на судне Хасан-бека до Дербента. Там уже был Василий Папин, который дошел без приключений: охранявшие его воины великого князя Московского ворон не ловили. Хасан-бек и дома повел себя благородно. Он не поленился сам подняться на гору, в белокаменную крепость Булат-бека, где просил наместника ширваншаха помочь освободить русских купцов и вернуть их товар. Булат-бек не менее любезно согласился известить об этом деле самого ширваншаха Фаррух Ясара. А тот написал кайтакскому князю послание, которое было показано русским купцам: Афанасий Никитин его записал.

Князь Кайтака Алиль-бек прислушался к аргументу своего шурина ширваншаха, что русские купцы неприкосновенны, потому что посланы в Ширван «на имя» Фаррух Ясара. 12 купцов были освобождены, но их имущество никто не вернул.