Хозяева джиннов

Фатима оторвалась от своих рук и увидела, что подобные горящим лампам глаза короля ифритов устремлены на нее. Он поднялся в воздух, рыча от гнева. Остальные восемь Владык взлетели вместе с ним на огромных огненных крыльях и двигались в ее сторону. Агент подняла руку, чтобы попробовать еще раз, но ее остановила Хадия.

– Фатима, слушайте! Помните, что сказал тот марид? Что это кольцо скрывает еще большие силы! Что эта Печать даже не кольцо! Что она откроет свою истинную сущность только тем, чьи желания чисты!

К ней тут же вернулись воспоминания. Опустив руку, следователь позвала: «Я хочу поговорить!»

Ответа не последовало, несмотря на то что ифриты были все ближе.

«Я хочу овладеть истинной Печатью!»

По-прежнему нет ответа. Ифриты почти их достигли, жар их огромных тел накатывал волнами.

«Мое желание чисто!»

Без всякого предупреждения она упала в водоворот. Снова ни верха, ни низа. Ни земли. Только хаотичный танец. Затем краем глаза она заметила, что часть шторма начала растягиваться. Там, где он открылся, было только белое пространство, пустота, подобная чистому холсту, очищенная от любого цвета или движения. Она окутала ее и все стихло.

– Есть кто-нибудь? – спросила Фатима.

В ответ к ней рысью подбежал маленький комок пуха с удивительно знакомым цветом меха. Рамзес? Но нет. У Рамзеса желтые глаза. Эти светились ярким золотом.

– Ты – кольцо? – нерешительно спросила она.

– Мы – Печать, – мелодично ответил кот. Потому что, разумеется, он говорил. – Ты носишь кольцо.

Фатима посмотрела на руку. Действительно, носила. Но кольцо больше не было золотым. Вместо этого половина превратилась в железо, а вторая в медь. Ее внимание вернулось к Печати.

– Почему ты выглядишь как мой кот?

– Ты так свободно делишься мыслями. Мы можем выбрать снова. – Через мгновение перед ней стояла Сити – с теми же яркими золотыми глазами.

– Нет, кот мне нравился, – быстро ответила Фатима.

Кольцо-Печать пожала плечами Сити и снова стала котом.

– Я хочу использовать твою истинную сущность, – сказала Фатима.

Печать расхохоталась. Странно было видеть, как смеется кот.

– Кто ты такая, чтобы выдвигать подобные требования? Ты возомнила себя вторым Сулейманом? Тебе недостаточно того, что мы уже тебе даем? Теперь ты хочешь и нашу сокровенную суть?

Фатима услышала голос матери. «Кошка бежит от ошейника». Она попробовала другой подход:

– Не требование – просьба. Мое желание чисто.

– Они всегда так говорят, – вздохнула Печать. – Говори, чего хочешь.

– Я хочу спасти этот город и всех его людей. Для этого мне нужна истинная Печать.

– И что же ты хочешь попросить для себя?

– Ничего. Мое желание чисто.

– Ничего? – Печать снова засмеялась. – Когда ты так похожа на ту, другую?

– Другую?

Печать превратилась в Абигейл Уортингтон – даже без руки.

– Я не такая, как она, – сжала зубы Фатима.

– О? – Печать склонила голову Абигейл набок. – Знаешь, почему мы не выбрали ее? – Мерцание – и перед ней стояла Хадия. – «Не меня. Не меня». Вот что она нам говорила. Но ты… – Еще одно мерцание – и Фатима смотрела в свое зеркальное отражение. – В твоих мыслях не было сомнений. Ты была, как та, другая: сильная воля, решимость и готовность нами владеть. Она желала великой силы. Чего хочешь ты? Может, вызвать джиннов, чтобы они даровали тебе несметные сокровища? – Перед глазами Фатимы заплясало видение: джинны, несущие огромные сундуки с золотом и драгоценностями, составляют их у ее ног. – Или, может, чтобы джинны построили для тебя великое королевство? – Теперь она видела город золотых куполов и чудес, в центре стояла механическая статуя, похожая на нее. – Или более интимное желание? – Теперь в видении появилась Сити, она смотрела обожающим взглядом, верная ей без вопросов и сомнений. – Нами владели великие правители и владыки, все они утверждали, что чисты – но все хотели гораздо большего.

Последнее видение встревожило Фатиму, и ее глаза устремились к кольцу из железа и меди на пальце, сулившему так много власти. Но она сумела уверенно улыбнуться. Рука нырнула в карман пиджака и похлопала по часам.

– В этом я отличаюсь от других, – сказала она, переходя на повседневный диалект саади, на котором говорила дома. – Я не владыка, не правитель. Я дочка часовщика из деревни под Луксором. Не хочу я таких вещей. Я просто хочу спасти этот город.

Ее двойник нахмурился и снова стал котом.

– Желание, которое чисто, действительно должно быть таковым! – прорычал он. – Используй нас для других желаний, и ты заплатишь – потерей тела и воли! И тогда мы будем владеть тобой, как пожелаем!

Фатима кивнула. Так оно обычно и работало.

– Я согласна.

Ей показалась, что кот снова улыбнулся.

– В таком случае, по рукам, – провозгласил он. И исчез.

Фатима вернулась в мир. Она знала, что здесь не прошло и секунды. Но как многое изменилось.

Вокруг нее были огоньки. Она знала, что это джинны. Все еще различных видов и форм, но состоящие из клубящегося температурного свечения ярких цветов, пульсировавших в гармоничной симфонии. Казалось, их сотни – они кружили в ночи подобно множеству светлячков.

Но никто из них не мог сравниться с Владыками.