Хозяева плоской Земли

Розыгрыш тоже не прошёл даром. Спустя всего несколько месяцев у дяди Джузеппе и в самом деле случился сердечный приступ. Мы на приличной скорости двигались по шоссе SS16 в направлении Равенны, когда я заметил, как он неестественно заваливается грудью вперёд, а рука соскальзывает с руля и при этом не ищет рычаг переключения передач. Как же я испугался! Нас спасло отсутствие машин впереди и ограничительных ограждений именно на этом участке. Я левой рукой привалил обмякшее тело дяди Джузеппе обратно к спинке кресла, правой ухватился за руль, ногой дотянулся до тормоза и стал уводить грузовик вправо, надеясь лишь на то, что за придорожными кустами не окажется дерева. Передние колёса попали в канаву, нас сильно тряхнуло, но скорость уже упала настолько, что ничего не разбилось и не сломалось, даже груз, как я потом выяснил, не пострадал. Стараясь не кричать, я вызвал по рации помощь, дядю Джузеппе с сиреной увезли в больницу, маленький тягач вытащил грузовик обратно на шоссе, я поговорил с двумя представителями дорожной полиции в красивых мотоциклетных шлемах и, несмотря на их запрет, поскольку ни водительских прав, ни доверенности на транспортное средство у меня не было, поехал на свой страх и риск дальше, за овощами. Сейчас я понимаю, что тот случай стал лейтмотивом всей моей последующей судьбы: несчастный случай, кресло водителя, полные нелады с законом и только чувство долга, подгоняющее к действию и подавляющее страх.

Забегая вперёд, скажу, что дядя Джузеппе тогда выкарабкался. Его пришлось прооперировать, месячишко он пролежал в больнице, прожигая сбережения на старость, а когда выписывался, врачи настойчиво не рекомендовали ему возвращаться к прежней деятельности во избежание, как я понял, ущерба для окружающих, что в лучшем случае неминуемо обернётся привлечением к уголовной ответственности. Напуганный подобной перспективой, дядя Джузеппе наотрез отказался быть моим сопровождающим за рулём его camion. Несмотря на то, что я хоть завтра мог идти сдавать на права, включая теорию, мне ещё не было семнадцати – возраст, когда у нас в Италии позволительно водить машину, если рядом сидит человек не старше шестидесяти пяти и обладатель лицензии А1 или В1. Обидно до жути! Я даже подумывал сбежать куда-нибудь на Аляску и получить права там, но умные люди вовремя подсказали, что у меня неподходящее для этого подданство, и проблем может не уменьшиться, а увеличиться. Одним словом, я остался в Италии. Зато теперь я точно знал, кем хочу быть, когда представится первая же возможность.

Родители удивлялись, почему я не пристаю к ним с просьбой купить мне скутер. Все мои сверстники с утра до ночи не слезали с этих тарахтелок, а я оставался к ним совершенно равнодушным. Как я теперь понимаю, мне всегда хотелось жить, не размениваясь на мелочи. Вот, например, от велосипеда одного из старейших итальянских производителей – «Бьянки» – точнее, от его фирменного бирюзового цвета, я приходил в восторг, и, в конце концов, он стал моей первой самостоятельной покупкой. На нём я гонял вдоль всего Адриатического побережья, от Анконы до самой Венеции. В пригородах Венеции, в Местре, у меня жила знакомая девушка-египтянка, отец которой по странному стечению обстоятельств заведовал «типичным итальянским» рестораном в городе на улице… Джузеппе Гарибальди, и мы познакомились, когда они всей семьёй приезжали к нам в Чезенатико полюбоваться на коллекцию старинных кораблей в нашей Канаве. «Канавой», если вы не в курсе, мы зовём свой канал – Fosso Venarella. Нагулявшись, они заглянули на соблазнительные запахи перекусить, и отец Нубит пришёл в восторг от материнской кухни. Они разговорились с моими родителями, а я предложил черноглазой Нубит прогуляться. Мы с ней дошли почти до самой набережной, где нас застал дождь. Мы прятались под деревьями, целовались, промокли до нитки, вернулись довольные и безразличные к отеческим нотациям, так что первое свидание, можно сказать, получилось весьма романтичным. Больше они у нас не бывали, зато я так влюбился, что стал под разными благовидными предлогами удирать из дома и чуть ли не каждую неделю навещал Нубит у неё дома, пользуясь тем, что её отец с матерью до вечера пропадали на островах в собственном ресторане, а старшая сестра умела держать язык за зубами. Обратно я возвращался под утро совершенно обессиленный дальней, мягко говоря, дорогой – порядка 150 километров в один конец – валился спать до полудня и просыпался полный новых сил и стремлений.