Хозяева плоской Земли

Учиться я не любил и считал это тратой времени. Отец, конечно, хотел, чтобы я после средней школы пошёл в какой-нибудь лицей, но одна мысль о том, что придётся корпеть не только над историей и философией, но так же над латынью и итальянской литературой навела на меня такую тоску, что я взмолился и получил разрешение поступать в колледж. Большого выбора специальностей у нас там не было. Италия – она и есть Италия: дизайн, кулинария да гостиничный бизнес – вот что пользуется спросом. Я выбрал последнее. Ездил на велосипеде в симпатичный особнячок, называвшийся институтом Джованни Аньелли, который правым крылом смотрит на площадь, где сегодня установили памятник знаменитому велосипедисту, убившему себя передозом героина33. Жизнь в приморских городках Италии скучна по определению, я другой не знал, но книжки и фильмы настойчиво подсказывали мне, что крест на себе ставить рано. К тому же мои родители воспитывали меня всё-таки не итальянцем, а ирландцем, дома мы говорили только по-английски, и со временем это выработало во мне некоторый дух превосходства. Это было довольно опасно: мои сверстники вели себя хоть и пугливо, однако отличались вспыльчивостью, и я бывал не раз бит ими за то, что не хотел следовать их правилам, предпочитая устанавливать свои. У меня никогда не было закадычных друзей, я всегда считал себя одиноким волком, и осознание этого неминуемо привело меня в полуподпольный зальчик, где занимались боксом.

Вы знаете каких-нибудь великих итальянских боксёров? Ну, разве что Рокко Маркеджиано, известного как Рокки Марчиано, но я сомневаюсь в том, что он вообще хоть раз приезжал в Италию. Так что школа итальянского бокса – вещь довольно условная. Удар какой-никакой мне тренер – старый негр Трэвис – поставил, но всё-таки это было просто хобби и повод не торчать на улице.

В то время моим кумиром был некий Джон по кличке Фрисландец, бои которого то и дело крутили по набиравшему популярность кабельному телевидению. Правда, это был не бокс в прямом смысле слова, а то, что потом стало называться боями смешанного стиля или просто боями без правил. Мы же называли их просто – тотализатор. Отец установил в зале телевизор, в определённые вечера собирались наши постоянные клиенты, друзья и знакомые, и мы все вместе следили за происходящим на экране, все жутко орали и болели за своих фаворитов, потому что на кону оказывались далеко не всегда условные ставки, которые перед началом трансляций собирала моя мать. Разбогатеть или обнищать на этом никому не удалось, родители радовались наплыву посетителей, а я не мог оторваться от довольного дикого зрелища, когда двое крепких парней мутузят друг друга до потери сознания.

Собственно, тогда я впервые и узнал о существовании страны Фрисландии, умещавшейся на одном острове меньше Эйре34. Джон Фрисландец был гением драки. Я не представлял, что перед лицом более чем реальной опасности вести себя можно так открыто и нагло, полагаясь исключительно на собственную технику и скорость. И того, и другого у Фрисландца было в достатке. Когда он бился, только новички ставили на его противников, отказываясь верить в то, что этот внешне щуплый малый сможет совладать с выходившим ему навстречу устрашающего вида бугаём. Бой начинался, и мы считали, сколько ударов или сколько времени понадобится Фрисландцу, чтобы подбросить в воздух окровавленный кулак – жест досрочной победы. Его движения на ринге завораживали зрителей и выводили противников из себя. Я понимал, что такому нельзя научиться, с таким талантом можно только родиться. Но зато благодаря нему я узнал, что это возможно в принципе.

А потом я узнал, что, оказывается, мой родной дядя вот уже не один год живёт на том самом острове, где рождаются подобные таланты. Судьба разбросала их с моим отцом по свету, и всё же им удалось чудом сохранить связь, так что время от времени мы получали посылки со штемпелями на непонятном языке, а в ответ отец обычно отправлял брату всякие книжки и журналы. Дядя Дилан почему-то считал, что у нас в Италии постоянно холодно, и с завидной настойчивостью снабжал нас тёплыми вещами, прелесть которых я смог оценить значительно позже, когда стал ездить на север. Отец объяснял, что все эти вязанные кофты и кожаная обувь – настоящие, у нас в Европе такие давно не делают, при правильном уходе они будут служить вечно, поэтому мне престало не нос воротить, а беречь их и быть дяде благодарным. Потом я узнал и про туристическую фирму, которую дядя там основал, и даже как-то удосужился зайти на их сайт. Я и предположить не мог, что окажусь на загадочном острове сам да ещё в роли наследника.

Поскольку в то время меня занимали совершенно другие вещи.