Хозяева руин

Я поморщился, но двинулся вперед, стараясь ступать так, чтобы шаги не разносились по всему цеху гулким эхом, и крепко стискивая цевье винтовки. Остальные члены отряда замерли на местах, поводя стволами оружия и всматриваясь в сумрак помещения.

Медленно приблизившись к проплешине следа, я огляделся и присел перед ним на колено.

– След. Ширина – сантиметров семьдесят. Непрерывный, равномерный, – докладывал я о своих наблюдениях. – Достаточно свежий, не успел пылью припасть. Хм. Тут есть что-то еще.

– Конкретнее! – голос Эвереста звучал нервно.

– Погоди, – отмахнулся я. Протянув руку в перчатке, я провел пальцем по следу, и поднес его к лицу. – Дерьмо…

– Что там, Алтай?

– Влага. Какая-то сопливая хрень. Слизь или что-то вроде.

Кто-то выругался.

– Тут что-то проползло, – я представил змею толщиной семьдесят сантиметров, и мне стало дурно. Хотя нет, змея оставила бы волнистый след, здесь же он практически ровный. Не вставая с колена, я огляделся. Черт. След здесь не один. Этот в глаза просто бросается больше.

С обеих сторон от слизистой полосы на полу виднелись и другие следы. Странные. Узкие, частые… Как будто кто-то на коньках ехал. Я представил двух конькобежцев, волокущих дохлую анаконду, и с трудом подавил нервный смешок.

– Еще следы, – доложил я. – Другие. Как будто…

– Опасность! – взвыла вдруг у меня в голове Элис, а перед глазами полыхнула красным схема уклонения. Не думая, что делаю, я рванулся назад, падая на спину и перекатываясь через плечо, а на то место, где я находился секунду назад, приземлилось НЕЧТО.

Вытянутое, гибкое тело, покрытое панцирем, опиралось на четыре конечности, заканчивающиеся костяными отростками. Судя по всему, обычно монстр бегал на шести, но сейчас две передних выполняли роль оружия, опасного и смертоносного. В том, что серповидные клинки заточены, как бритва, я даже не сомневался – видел, на что они способны, совсем недавно, в депо и офисах обогатительной фабрики. В том, что рейдеры столкнулись именно с ЭТИМ, не было никаких сомнений. Тварь выгнулась, подняла переднюю часть тела вертикально, помогая себе держать равновесие мускулистым хвостом с внушительным жалом на конце, и щелкнула жвалами.

Я вскинул винтовку и высадил длинную, на половину магазина, очередь, прямо в уродливую ромбическую морду с далеко выдающимся назад костяным гребнем. Вот только эффекта это не возымело. Пули лишь высекли искры из сегментов костяной брони, а в следующую секунду тварь прыгнула.

Увернулся я лишь каким-то чудом, уйдя в перекат под ударом. Едва почувствовав опору, прыгнул вперед, стелясь над полом в длинном, низком прыжке. Если бы не модификации, мне бы такое в жизни не удалось. Позади послышался дробный перестук, я развернулся, и едва успел отпрянуть, как воздух передо мной с гудением рассекли костяные клинки. Бросив бесполезную винтовку болтаться на ремне, я дернул из-за спины «Прометей», одновременно отпрыгивая назад нелепым, не имеющим ничего общего с легкостью и изяществом, прыжком.

Подняв ствол «Прометея», я утопил спуск, и несколько голубых энергетических разрядов устремились навстречу монстру. Сгустки плазмы ударились о броню, расплескиваясь по ней, и, на первый взгляд, не нанося твари никакого урона, но уже через секунду она откинула морду назад, издавая дикий, пронзительный вопль боли, а в воздухе ощутимо завоняло паленым мясом.

Продолжая отступать, я поливал монстра очередями, целясь не столько в морду, кажется, целиком защищенную природной броней, сколько в туловище. Разряды плазмы бились в панцирь, лопались и проникали между сегментами, заставляя плоть гореть, а тварь – оглашать пространство цеха воплями, разбивающимися о стены и расходящимися по перерабатывающему заводу многоголосым эхом.

– Алтай, в сторону! – я только сейчас понял, что с самого начала боя в наушниках звучит настоящая какофония из голосов товарищей по отряду. Продолжая стрелять, я сместился с линии огня, и помещение наполнил басовитый стук пулемета: в бой вступил Эверест.

Крупнокалиберные пули, разогнанные до безумных скоростей, били в панцирь монстра, ломая щитки брони и заставляя многокилограммовую тушу морфа трястись и вздрагивать. Однако этого было недостаточно. В очередной раз выдав дикий крик, обезумевшая тварь оттолкнулась конечностями от пола и рванула в мою сторону, словно не желая умирать в одиночку.

Время будто остановилось. Глядя, как прямо на меня несется порождение ночных кошмаров, я переключил режим стрельбы «Прометея», и, утопив спуск, удержал его в таком положении, отстраненно слушая, как взвывает накопитель. Еще секунда – и винтовка толкнула меня прикладом в плечо, выплевывая за один раз весь заряд накопителя. Щелкнуло, о пол стукнула израсходованная энергоячейка, а потом меня будто что-то швырнуло назад, ударив напоследок по глазам ярко-синим сполохом.

Грохнул взрыв, по телу пробежала волна жара, не до конца рассеянная защитным покрытием костюма, и все стихло.

– Твою мать, – отчетливо послышалось в наушниках. – Алтай, ты там живой?