Хозяйка дома Чантервиль

Окинул меня взглядом, будто размышлял, как бы меня лучше порубить — крупно или мелкими кубиками. И спокойным, но крайне ледяным тоном, ответил:

— Не скажу, что вечер добрый, Оливия. Не стану крутить, а сразу спрошу: где. Кресло. Гаймена?

Гарри, что вился рядом, щёлкнул зубами и опасно сверкнул глазами.

Я сделала удивлённое выражение лица и трагичным голосом поинтересовалась:

— Вы что же, потеряли столь редкий и опасный артефакт?! Мило-о-орд! Это же… трагедия!

Гарри едва удержался, чтобы не загоготать. Я так и видела, как он сдерживается, смешно надув челюсть, чтобы не прыснуть со смеху.

— Оливия! — процедил инквизитор, делая шаг в мою сторону.

— Милорд, — проговорила вежливо, отступая от него.

— Оливия! — начал злиться Тёрнер и его глаза опасно засверкали, желваки на лице заходили ходуном. И вся его наступательная поза выглядела напряжённой и опасной.

— Милорд… — пискнула я, упираясь лопатками в стену. — Не надо смотреть так, будто вы во мне сейчас дыру прожжёте.

— С удовольствием прожгу, потому, как больше всего на свете ненавижу ложь, и когда из меня пытаются сделать идиота, — прошипел он сквозь стиснутые зубы.

Он приблизился и положил обе руки по сторонам от меня.

Его лицо оказалось в опасной близости от моего. Я смотрела в его глаза, в которых сверкали гневливые молнии, переключила взгляд на его чувственные, но сжатые в раздражении и недовольстве губы и обратила внимание на упрямый, гладко выбритый подбородок с весьма сексуальной ямочкой.

Мой нос уловил его запах — терпкий, но медовый, горький, но свежий. От инквизитора хорошо пахло. Впрочем, он как всегда и выглядел безупречно.

Идеальный образчик мужской красоты и сексуальности, даром, что должностное лицо и инквизитор в этом мире.

Попыталась ускользнуть от него, нырнув вниз через его руку, но мне не позволили. Тёрнер поймал меня за талию и снова прижал к стене.

— Оливия! Ты хуже самого Хаоса! — выдохнул он, всматриваясь мне в глаза. Его горячие ладони лежали на моей талии, и я отчётливо ощущала исходящий от них жар.

Э-э-эй! Гормоны! Ну-ка, быстро все успокоились и встали по стойке смирно! Ишь, ты, разбушевались!

— Отодвиньтесь… — попросила его, нервно улыбнувшись, и толкнула его ладошками в грудь. Но с тем же успехом можно было толкать и пихать многовековую гору.

Джон Тёрнер прищурился, но всё же убрал руки от меня и сделал шаг назад, увеличив расстояние между нами, и я облегчённо вздохнула.

Совсем-совсем мне не нравится, как я отреагировала на этого мужчину и его прикосновения.

Да, он хорош собой. Умён и хитёр. Но при всех своих достоинствах, Тёрнер имеет один существенный недостаток, который перевешивает чашу весов не в свою пользу. Он, чёртов, инквизитор! Тот, кто портит жизнь людям. В частности, мне.

Так что, нафиг-нафиг. И, чур меня!

— Оливия, не играй со мной. Кресло, что ты отдала — иллюзия. Очень качественная, мастерски исполненная, но иллюзия. Правда, я удивлён, что ты сходу, изучив книги о магии, сплела столь сложное заклинание и создала иллюзию ранга архимагистра.

Потом он скривился и что-то пробурчал себе под нос. Что-то про уровень магической силы и добавил ругательство со словом хаос.

Я сделала озадаченное лицо и произнесла:

— Не понимаю, о чём вы. Я не делала никаких иллюзий. Клянусь вам своей жизнью!

Последнее было правдой.

Я ведь не делала иллюзий? Не делала. А значит, я не виновата. А то, что кресло исчезло — это уже проблемы Тёрнера, а не мои.

— Я не владею такой способностью, как создавать эти ваши иллюзии, — добавила с улыбкой. — Хотелось бы, но я не посчитала столь важным прямо сейчас, изучать манускрипты по этой теме. Так что, извините, милорд, но я не в курсе, что стало с креслом Гаймена. Я передала вам артефакт и уже забыла о нём.

Сложила руки на груди и с небольшим, но превосходством посмотрела на мужчину, который холодно мне улыбнулся одними лишь уголками губ, а глаза его продолжали метать гром и молнии.

— Хитрая лиса, ты, Оливия, — произнёс с некоторой ленцой, инквизитор. — Обвела меня, как юнца. Поражён. Хоть мне это и неприятно говорить, но я определённо сам виноват, что доверился тебе и не стал проверять артефакт.

Улыбнулась шире, чувствуя себя победительницей, но после следующих слов, моя улыбка сошла с лица.

— Ты приняла моё доверие к тебе и хорошее отношение за слабость и решила поступить со мной нечестно. Это будет для меня уроком, Оливия, — Тёрнер снова подошёл ко мне, склонился к моему уху и прошептал зловещим тоном: — Отныне, я буду с тобой крайне осторожен и внимателен, потому как ты прекрасно дала понять, что не заслуживаешь моего доверия и хорошего отношения.

Внутри всё завязалось в тугой и неприятный узел, по спине прошёл гадкий холодок, и я отчётливо поняла, что мне нельзя портить с Тёрнером, пусть и не совсем, но капельку дружеских отношений. Хоть и сложно их таковыми назвать.

— Вы не правы, — ответила ему, громко сглотнув. — Я заслуживаю доверия, милорд.

— Правда? — усмехнулся он. — И чем докажешь?

Чем, чем?! А я откуда знаю!