Хозяйка Кладбища

Алисия Нуартье и Елена де Латури — мелкие сошки, чуть лучше меня. Они вертятся, как и я, чтобы не быть сожранными тремя крупными игроками. Капитан Ши наверняка уже в походе, ей наши игрища, на мой взгляд, не интересны. А может и миссия не такая. Или как раз такая.

Миссия.

Это важно. Похоже, миссии отличаются — во всяком случае, моя и Амира Като не совпадают. Могут ли совпадать миссии разных игроков? Сколько всего миссий и какие они?

Черт, Малькольм, ты и тут мне подсуропил, гад! Чтоб тебе икалось, если еще жив. Наверняка в начале игры можно было увидеть эти миссии и прочитать про них. А теперь как?

Надо найти остальных игроков. Не может такого быть, чтобы все были против меня. Во всяком случае, моя миссия на мне не написана. Вроде бы. А если они знают, где смотреть, я это тоже выясню.

Форжерон, во всяком случае, выглядит вполне доброжелательно и его можно найти. Видимо, его игрок как раз из тех, кто пришел отыграть свою роль. И он, как и капитан Ши, получает удовольствие от процесса.

И Галеаццо. Надо выяснить, что он все–таки добивается. И почему раз за разом оказывает мне услуги.

Я подняла взгляд от пола и посмотрела на кафедру. Судьи уже ушли, и только скучающий клерк, одетый в серые невыразительные одежды, стоял за своей стойкой.

«Не страдали невинные серые»

Может дело в этом? Не может ли он каким–то образом знать или догадываться о моей миссии? Что мне нужно уничтожить всех. Причем всех гербовых. Город тогда будет принадлежать серым. И немножко мне.

Решено. Мне нужна карта. И раз она не появляется, я ее нарисую. И раскрашу, как получится, в цвета игроков, чтобы знать кто чем владеет.

Я поднялась с лавки.

В холле ратуши без изменений. Разве что в портретной галерее перестановки, несколько портретов сменили положения, какие–то исчезли, какие–то прибавились. По низу, на все рядовые должности кто–то претендовал. Может и мне стоит попробовать?

— Сколько? — удивленно переспросила я.

— Пятьсот марок, — терпеливо повторил клерк. — За каждую.

Пятьсот марок просто для того, чтобы подать заявку! Просто за заявку! Если меня не изберут, то ничего не возвращается. При этом жалованье на первых уровнях иерархии всего двести пятьдесят марок, а кандидатов, подающих на должность — трое. Четвертому «счастливчику», занимающему должность, подавать ничего не нужно.

Я пересчитала должности — три Писаря, три Десятника и три Осведомителя. Всего девять. То есть за один выборный цикл ратуша получает тринадцать с половиной тысяч только с заявок первого уровня! А жалованья при этом раздает всего на две тысячи с небольшим!

Мне бы такой навар. А впрочем, о чем это я. У меня же лучше. Ни зарплату не плачу, ни за расходники — существа сами все собирают. И делают. Контролировать только нужно, чтобы все было в достатке.

Я отошла от стойки. В рулетку я пока не играю. Тем более что я уточнила у клерка, смогу ли я подать заявку на следующую по рангу должность. В ответ меня послали. К портретам.

При тщательном осмотре портретов выяснилось, что они, как и все остальное, раскрываются в подсказку. А там было две графы: какие должностные обязанности и привилегии, и кто претендует на эту должность в текущем выборном цикле.

Этот совет довольно выгодная штука. Но только на верхних уровнях. А до них не всякий доберется. Я раскрыла подсказку Судьи.

Из любопытства открыла и должность Архиепископа.

Интересно, этого Тайного советника как скоро мне доставят? Ладно. Это пока проблема Архиепископа–без–фамилии. И его игрока.

Быстрый, поверхностный просмотр низовых должностей показал, что мне действительно не подняться выше. Требование во всех должностях было непременное обладание титулом.

Я вернулась к клерку. Расспросила про титулы.

Низшие титулы до Дворянина покупались. Высшие — только присваивались, и требования для присвоения того или иного титула были очень высоки. Так, титул Дворянина стоил всего двадцать пять тысяч марок. Независимо от богатства. Тогда как для получения следующего титула — Барона, необходимо было иметь богатство не меньше двухсот тысяч марок и состоять на службе в совете не менее двух лет.

Грустненько. Чтобы накопить столько, мне понадобится от двадцати до полусотни игровых лет. Я, конечно, могла хорохориться перед Архиепископом, но все же отдаю себе отчёт, что столько ходов мой персонаж может и не протянуть.

* * *

Тухлое яйцо немного не долетело, разбившись о мостовую прямо передо мной. В нос шибанул мерзкий запах — хуже чем в первую ночь на кладбище. Второе яйцо врезалось в юбку и растеклось зелено–желтыми разводами.

Я закашлялась от рези в лёгких.

Мальчишки, кидавшие в меня тухлятину, заржали совершенно конским образом. Самому старшему было лет двенадцать, самому младшему едва можно было дать семь. Они налетели стайкой, когда я вышла из ратуши, и принялись осыпать меня всякой гадостью, которую притащили с собой.

— Ведьма! Ведьма! Проваливай! Убирайся! Иди к своим трупам! — орали они, перебивая друг друга, стараясь заглушить шум рынка.