Хозяйка Кладбища

Больно надо мне что–то там насылать на горожан. Продать им разные приспособы — это пожалуйста, но убивать? Зачем бы это мне? Тем более, я уже убедилась, что прямое нападение здесь карается тюрьмой, а суд работает исправно и крайне сурово.

Ладно, герцогенок, поиграем. Посмотрим, на что ты действительно способен. Пока что я не впечатлена.

Я разожгла огонь в очаге, просмотрела остальные письма и почти все отправила на растопку. Разве что уведомления о налогах и штрафе исчезли в руках, списав с моего счета воображаемые деньги — реальных там было марок двадцать. Налоговая служба тут работала как часы — со всей точностью искусственного интеллекта. В налогах учитывалось все проданное, даже вне рынка. Хорошо бы разобраться уже с лицензией на торговлю и начать зарабатывать получше. А то на счету опять минус четыре тысячи с небольшим.

На стене с аватаром опять что–то изменилась. Я присмотрелась к своему отражению в стене.

Неутешительно. Придется признать, что здоровье мое подпортилось и, значит, сократился срок жизни.

Это плохо. Если аватар игрока смертен, то как мне продолжать играть?

Со стены теперь на меня смотрела не изящная юная девушка, а исхудавшая молодая женщина — впалые щеки, глаза обведены темной каймой, волосы неопрятным пучком собраны под платком. Все то же черное платье, закрывающее худое тело от горла до щиколоток, и деревянные, проклятые деревянные туфли!

А еще изменились иконки. Та, что обозначала отсутствие гильдейской лицензии, передвинулась на первое место, сменив «Вонь». Сама же «Вонь» исчезла, вместо нее появилась новая, ничуть не лучше: «Кладбищенский смрад». Понижающий отношения других персонажей на 40%. Подозреваю, дело тут не только в том, что происходило со мной днем — и в чем уляпано платье, но и в профессии. Чем сильнее развиваю профессию, тем сложнее скрыть ее последствия, и тем хуже отношение горожан к моему «почтенному» ремеслу. Очень плохо.

Я стащила с себя грязное, мокрое и провонявшее платье и кое–как развесила его сушиться рядом с очагом. Химчистки и прачечной я тут пока не обнаружила. Или плохо ищу, или не предусмотрено функционалом. Этим все же придется как–то озаботиться. Ходить в грязном мне совершенно не нравилось.

В комнате стало ощутимо пованивать, и я приоткрыла дверь. Надеюсь, соседи не придут с вилами и дубинками, чтобы сообщить мне всю глубину своего возмущения от соседства со мной.

Еще раз прошлась по комнате, вернулась к стене с аватаром и щитом. В миссии рода ничего не поменялось, все так же рядочком выстроились чужие щиты, и только один из них был перевернут — тот, что раньше принадлежал Като. К гербам Архиепископа, Сенье, той таверщицы и Форжерона, а так же Милисенты Уффорт и Капитана Ши, теперь добавились гербы Красного змея и Черного ворона — но их имен я еще не знала. А герб Алисии Нуартье вызывающе розовел прямо по середине строя.

Остался еще один неизвестный.

Я устроилась за столом, и просмотрела лежащие там книги. Новых обучающих не появилось, видимо, нужно улучшить здание. Зато я с удивлением раскрыла что–то вроде журнала: на тонких страницах были портреты мужчин, всего десять. Стоило его закрыть и открыть снова — портреты менялись. Кое–как мерцающем свете очага я разобрала тиснение на обложке:

Роспись возможных партнеров для брачного союза

Пафосу–то. То есть у меня в руках список холостых и доступных для брака мужчин. Что ж, гляну, породистые ли тут жеребцы. Пролистав журнал, я убедилась, что игра в очередной раз надо мной издевается. Все предложенные были Крепостными! В подсказках, написанных прямо поверх портретов, значилось только то, что у них нет ни навыков, ни собственности. Разве что время ухаживаний значилось всего в пару–тройку лет.

Я закрыла журнал и, прикрыв глаза, позволила себе расслабиться и чуть помечтать. Как жаль, что раньше у меня не было такого журнальчика. Со всей информацией по кандидатам. Сколько времени бы это сэкономило. А то сиди, составляй списки, потом проверяй актуальность через сеть, попутно выясняя круг знакомств и выстраивая паутину связей — через кого знакомиться, какие интересы и увлечения (кроме грелки и чая в постель), и прочее и прочее…

Ладно, если персонаж стареет и надо заботиться о будущем рода и герба, то придется с кем–то вступить в союз хотя бы ради наследников. Я открыла журнал снова. И закашлялась, едва не подавившись воздухом.

Первым на развороте стоял Соверен Мейнланда, его императорское высочество Принц Империи Максимилиан де Бурбон. От цифр его богатства у меня зарябило в глазах. Но в чувство привел срок ухаживаний — без малого тридцать лет! Да я от старости скопычусь раньше, даже если «добрые» конкуренты не прибьют. А ведь еще надо наследника до шестнадцати лет вырастить!

Соседствовало это ослепительное высочество с простым горожанином, а дальше опять шли ничего не говорящие имена. Разве что предпоследним в списке стоял Эмиль Белукка. Неплохой на самом деле кандидат. И шесть лет ухаживаний не так уж страшно выглядят. Особенно по сравнению со сроком принца.