Хозяйка Кладбища

Что–то опять царапнуло за душу. В тюрьме же нет никого, кто был бы для меня интересен. А кто там был — уже мертвы. Я присмотрелась к зданию, возвышающемуся над морем, и наконец–то вспомнила.

Я ведь приняла обязательство найти убийц игрового «отца». И до сих пор не сделала ничего, что бы хоть как–то продвинуло меня в этом.

И еще нужно найти убийц Амира Като. Связаны они или нет, мне неизвестно. А для того, чтобы найти убийц Като, надо найти вход к тому выходу из тоннеля под теперь уже коллегией магов.

Нет, не туда.

Обязательство найти убийц отца я получила раньше. Значит, заниматься нужно им. София же получила свою зацепку и вполне может сама раскопать что и как.

А ведь кроме герба на бляхе я не видела ни одного человека или здания с таким гербом. Кто это и чем занимается — неизвестно. Нет, кое–что известно. Рауль сказал, что существа, которыми управляли бляхи с гербом принадлежат Кукольнику, что бы это ни значило.

Опять мысли сорвались не туда. Убийцы отца. Они приходили в тюрьму, их видела мать и они общались с Вампой. Но Вампу и мать теперь уже не спросить.

Так.

А если зайти иначе?

Я посмотрела на запертые створки ворот, но увы, они казались неприступными, при всей своей ажурности. Просто потому что не было никого, кто мог бы их открыть. Ни привратника, ни стражей, никого. Да и при моих посещениях я как–то не обратила внимания, как и кто их открывает.

Попробовала постучаться, но мне не ответили. Тюрьма словно вымерла.

— Да что ж такое, — вполголоса ругнулась я. И еще раз посмотрев на равнодушную каменную громадину, вдруг заметила кружащийся над ней значок. Пригляделась к нему.

Здание улучшается. Посещения запрещены. — вылезло сообщение перед глазами.

Вот оно в чем дело.

Я еще раз окинула взглядом тюрьму, и решительно пошла к городской ратуше. Если не пускают добром, надо сделать так, чтобы открыли сами.

В том крыле, где располагался суд, было довольно пустынно. Никого — ни Галеаццо, все еще занимающего должность Судьи, ни просителей, ни зрителей. Если сегодня суды и были, то все уже давно закончилось. И только секретарь суда, бессменный НПС, скучал около своей конторки.

Но стоило мне подойти, как он оживился, встрепенулся, словно выходя из полусонного забытья, и поприветствовал меня. Долго разговаривать с ним было неинтересно, так что я быстро изложила суть своего посещения и тут же была обрадована, что мне назначен еще один дополнительный год посещения церкви к тем двум, которые и так остались.

Что ж, с обязательными формальностями покончено. Вернувшись в главный холл ратуши я встала в бесконечную очередь к еще одному клерку. Очередь действительно была бесконечной — не успевал отойти один человек, как в нее вставал следующий. Так что к тому моменту, как я оказалась перед клерком, за мной стоял внушительный хвост.

— Желаете потратить много, неприлично много или возмутительно много денег? — поинтересовался этот клерк.

Я проверила счет. Вроде на задуманное хватало.

— Хочу подать заявление на должность, — ответила я.

— Вы выбрали?

— Да. Должность Писаря, — я протянула ладонь, над которой сразу же засветилась горка монет.

Сзади сразу раздалось возмущенное шипение. Я забрала последнее вакантное место. Вот и славненько. Все равно портить отношения с горожанами дальше и так некуда, так что неуспевшие могут дуться сколько хотят.

Следующий пункт программы на сегодня — палатка Софии. Я нашла ее на рынке, и с удивлением заметила вместе со своими черепушечками–фонариками и браслетами ее зелья и эликсиры.

— У меня осталось немного, так что я решила их продать, — -– ответила травница на мой молчаливый вопрос.

— А что–нибудь от простуды есть? — поинтересовалась я, и получила отрицательный ответ. — Или купить можешь? И с Никко передать? — чувствовала я себя не ахти, и искать аптеку не хотелось. София же знает город всяко лучше меня и может найти нужное гораздо быстрее и точнее.

Еще один пункт программы — лавка брата Джованни. Она нашлась там же где и раньше, в той части рынка, которая прилегала к собору. И даже работала.

— Что, блудница, мужика соблазнить решила? — нагло поинтересовался служка, когда я выбрала самый приличный на мой взгляд из стихов. Выбор был невелик, и я надеялась, что одного свитка будет достаточно.

— Так ведь жениха же! — отбрехалась я от брата Джованни, и потопала дальше.

Уже еле переставляя ноги я добралась до кузницы Рауля, и просто вручила свиток со стихами, не слушая игровой интерфейс, залопотавший об очередном повышении репутации. От высказываний жениха я и вовсе отмахнулась.

Мое состояние стремительно ухудшалось. Еле дыша от невыносимой боли в легких, вернулась домой и остаток дня тупо сидела около очага. Самым важным вопросом сейчас было чтобы не кончились дрова.

Сознание путалось. Перед глазами плыло, казалось, что не около горячего очага греюсь, а в ледяном гробу лежу. Ледяном, прозрачном и окружённом точно такими же холодными глыбами льда, в которых замерли хрупкие стрекозы.