Хозяйка книжного магазина на краю света

Отель «Маданг» был местным питейным заведением, куда по выходным часто ходили экспаты и мужчины, работавшие в отдаленных регионах Новой Гвинеи, – строители, учителя, моряки, плантаторы. Одним из них оказался Тони, электрик из Австралии, голубоглазый блондин. Наши отношения развивались медленно и переросли в близкую дружбу. Но тут возникла сложность: после отъезда Стива у меня два месяца не было месячных. Я быстро пошла к врачу, и он сказал мне, что я беременна…

Врач в Маданге заполнил мою карту и очень ясно сказал мне, что заболевание крови, из-за которого не стало Джошуа, также фатально повлияет и на этого ребенка, и на всех следующих. Оставался один выход: прервать беременность и перевязать маточные трубы, чтобы я больше не могла забеременеть.

Это было сильное потрясение, однако также я испытала чувство облегчения, ведь теперь я не несла ответственность за эту ситуацию. Я боялась потерять еще одного ребенка. Я больше не считала себя католичкой и глубоко прониклась идеями феминизма, поэтому согласилась на прерывание. Доктор заверил меня, что это единственный вариант, и хотел, чтобы это произошло как можно скорее.

Через два дня я уже не была беременна, и мне перевязали трубы.

Тони, который теперь жил и работал в Маданге, поддержал меня, не задавая никаких вопросов. Он забрал меня из больницы, присмотрел за мной и утешал меня, когда я плакала.

Мне было 29 лет, ему – 26, и он стал полной противоположностью Мэтта, моих последних серьезных отношений. В Тони ощущалась дикость и тяга к приключениям, а еще он курил марихуану. Я бросила курить уже очень давно, в ранней юности, после короткого эксперимента, которому убедительно положил конец мой папа: он заставил меня выкуривать сигареты Matinee пачку за пачкой, пока меня не стало сильно тошнить.

Когда у Тони истек срок рабочего контракта, мы решили вернуться в Австралию и пожениться. Я написала о своих планах моему папе и отцу Филу Смиту в Мельбурн. Ответ святого отца, датированный июнем 1976 года, у меня до сих пор сохранился.

Было приятно получить ваше письмо и узнать, что с вами все хорошо и вас полностью занимает волнение и радость, связанные с человеком, с которым вы разделите свою жизнь. Я не стал торопиться с ответом, при этом в вашем письме проявились ваши самые типичные черты – и видно, что вы по-прежнему пребываете в поиске утешения, которое я конечно же хотел бы вам дать.

В этом отношении вас невозможно назвать ни «обычной», ни «незрелой». Вы гораздо более чувствительны, чем рядовой обыватель, у вас острое восприятие и исключительный потенциал для бескорыстия. Возможно ли, что вы стараетесь контролировать и сдерживать этот потенциал, опасаясь, что в ином случае ваша восприимчивость снова сделает вас уязвимой?

Жизнь несовершенна, о чем мне постоянно приходится напоминать самому себе, но каждый человек – это уникальная личность, и ему нужна прочная опора, которая поможет обрести покой. Вам эта опора нужна больше, чем кому бы то ни было.

Как же он был прав. Когда я перечитала это письмо много лет спустя, я убедилась, что все его опасения стали реальностью. Решив последовать за Тони обратно в Австралию, я бросила очередной якорь, который начал тянуть меня на дно.

Я много думала о Мэтте, которого бросила без какого-либо объяснения. От моей дорогой подруги Пэм из Рабаула я узнала, что он был раздавлен. Я искренне надеялась, что он найдет свое счастье и женится на ком-то, кто полюбит его так, как он этого заслуживает. И все же мне стало очень грустно, когда развод состоялся, и я почувствовала себя совершенно потерянной и опустошенной.

А чем лучше всего заполнять пустоту, если не новыми отношениями? Оглянуться назад я уже не могла – это была следующая страница, новая драма.

Я начинала новую жизнь в браке с Тони.

____