Хозяйка книжного магазина на краю света

В городском совете сформулировали интересную позицию: правительство штата профинансировало «специалистов по развитию местной инфраструктуры» во всех сельских общинах штата Новый Южный Уэльс. Помню, как пошла на собеседование: перед ним я только что помогла загрузить раздражительную свиноматку с поросятами в грузовик. Я планировала пойти домой, принять душ и переодеться, но, поскольку я бы в таком случае сильно опоздала, пришлось явиться в грязной фермерской одежде и резиновых сапогах, оставляя за собой шлейф свиного навоза. Я припарковала грузовик у здания городского совета, сняла резиновые сапоги у главного входа и в итоге пришла даже на несколько минут раньше.

На удивление, собеседование прошло очень хорошо: генеральный директор даже вышел к грузовику посмотреть на свиноматку с поросятами. Возможно, чаша весов склонилась в мою пользу из-за его интереса к свиньям, и я стала руководителем проектов по развитию общин в регионе Верхнего плато.

Я стала очень активно сотрудничать с маленькими общинами региона: при определении проблемы или заботы сообществ я создавала инфраструктуру для ее решения. В мои обязанности входило все: от поддержки шахтеров до установки телефонных будок в изолированных районах и создания молодежных групп и групп по душевному здоровью. Спектр работ был очень широким, и мне это нравилось.

Параллельно я начала учиться в Университете Новой Англии в Армидейле: я изучала наркозависимость, алкоголизм и женское здоровье. Раз уж мне приходилось жить там, где выращивали марихуану, то нужно было знать, как в таких условиях выживать.

____

Первые полтора года мы были очень счастливы.

До нашей с Тони свадьбы его мать предупреждала меня о вспыльчивости сына, но я заставала лишь редкие вспышки гнева в первые полтора года брака. Он никогда не бил меня, но швырял наши вещи и даже гладильную доску. Он оскорблял меня, матерился и кричал, а потом падал на колени и просил прощения.

Но вспышки гнева учащались, и я стала бояться его. Однако это был мой третий брак, и я решила во что бы то ни стало извлечь из него максимум. Никто из наших друзей не поверил бы мне, расскажи я, что происходит: Тони всем нравился, и внешне казалось, что у нас все хорошо.

Но через четыре года дела пошли совсем плохо. Я знала, что должна уйти от него ради собственной безопасности, что я и сделала в 1980 году. Его мать полностью поддержала меня, так как давно подозревала, что мы не были счастливы в браке.

По странному стечению обстоятельств (которые происходили слишком уж часто во время написания этой книги), за несколько месяцев до написания этой главы мне пришло электронное письмо от Тони. Более 38 лет я ничего о нем не слышала, но меня нашел в интернете один из его друзей. Я ответила коротко и забыла об этом. Однако, когда я начала писать о нашем браке, меня охватили сомнения: как много о том, что произошло между нами, знала его сестра, у которой уже взрослые дети? Знают ли они, почему мы разошлись? Я знала, что он сидел в тюрьме из-за наркотиков, ведь я поддерживала связь с его родителями. Еще я слышала, что он ходил к психологу.

Я решила написать ему по электронной почте, спросила его номер телефона, объясняя это тем, что пишу автобиографию. Ответ пришел незамедлительно: он был рад поговорить со мной.

Я нервничала, ведь действительно не знала, чего ждать. Я хотела написать о том, как выжить в абьюзивных отношениях, но чем бы это обернулось для Тони и семьи его сестры?

Не откладывая, я позвонила ему. К моему облегчению, диалог дался легко: это был тот Тони, с которым я только познакомилась в Маданге. Через некоторое время я спросила:

– Так что мне написать? Это ведь было ужасно, я боялась тебя.

– Пиши правду, – ответил Тони, к моему великому удивлению.

– А как же твоя сестра, племянницы и племянник? Что они подумают, когда прочитают об этом?

– Я был эгоистом. Я хотел, чтобы ты принадлежала мне. Папа любил тебя и сказал мне, что ты была слишком хороша для меня. Пожалуйста, прости меня за все.

В нашем браке он извинялся настолько часто, что для меня эти слова утратили смысл и обесценились. А сейчас, спустя все эти годы, я впервые ему поверила. Я начала плакать, и в голосе Тони я тоже слышала слезы.

– Почему ты был таким злым? – спросила я. – Сейчас ты счастлив?

– Я доволен жизнью. Прожил с женщиной несколько лет, разошлись, сейчас живу один со своей собакой. Я больше не теряю самообладания. И не виню тебя за то, что ты ушла.

Мы говорили больше получаса, даже посмеялись вместе. Сейчас я поняла гораздо больше и почувствовала, что могу отбросить гнев и недоверие. Тони хотел, чтобы в его жизни была только я, никого и ничего больше. Он строил планы на наше будущее, но я слишком многим занималась, чтобы слушать. Я хотела большего. Мою жизнь заполняли животные, люди, работа, добрые дела, а для Тони оставалось совсем немного. Чем меньше времени я проводила с ним, тем больше он злился; чем больше он злился, тем меньше времени я проводила с ним дома. Этот замкнутый круг был вписан в наши жизни настолько прочно, что деваться было некуда.