Хозяйка книжного магазина на краю света

В конце концов чаша терпения Лэнса переполнилась. К последней разгрузке дня у них было много грузов для трех разных плантаций. Управляющие плантациями, понятно, хотели проверить весь поступающий груз, прежде чем подписывать транспортные накладные. К тому моменту, как проверка завершилась, уже стемнело, а корабль давно ушел обратно, на север. Управляющий предложил экипажу и Лэнсу ночлег, но тот почувствовал, что нужно любым способом вернуться на борт. Поэтому они отправились в погоню за «Катикой» – ночью, по морю, усеянному рифами. Капитан встретил Лэнса, когда тот перелезал через поручень, и спросил, все ли в порядке. Лэнс встал с ним лицом к лицу и резко ответил:

– Нет! У меня не все в порядке. Это был мой последний вояж.

Когда «Катика» причалила, Лэнсу заплатили, и он улетел обратно, в Порт-Морсби.

После получения лицензии на управление 50-тонным судном Лэнсу предложили должность помощника капитана плавучей базы шестнадцати тралботов, которые занимались ловлей креветок. Он работал там целый год, но улова не хватало, чтобы затраты окупались, поэтому лодки вернулись в Кувейт. А Лэнс снова остался без работы.

У него все еще оставалось много вопросов о войне во Вьетнаме, поэтому он решил поехать туда и разузнать все самостоятельно. В самом Вьетнаме он познакомился с парой репортеров: один из них поддерживал участие Новой Зеландии, другой был против. Поговорив с ними, Лэнс убедился, что принял правильное решение – не вступать в армию.

Он прилетел домой и устроился в компанию Fiordland Travel шкипером туристических катеров, ходивших по озеру Манапоури. Затем пришла телеграмма от американца, с которым он познакомился в Порт-Морсби: тот предлагал работу на «Полинезии» – большой чартерной яхте, которая базировалась в Антигуа в Карибском море. Лэнс принял предложение и полетел туда, будучи практически на мели, но на месте оказалось, что его американский контакт исчез, а «Полинезия» настолько проржавела, что не годилась для морского плавания.

Он занял денег у мамы, чтобы улететь в Канаду, ближайшую тогда еще колонию Британской империи, ведь он не мог работать в Антигуа без визы. Когда он приехал, в Канаде стояла зима, поэтому работы на лодках не нашлось, и Лэнс устроился в никелевую шахту Садбери. Несмотря на тщательные медицинские осмотры, инструктаж и курс техники безопасности, он был единственным из 23 мужчин, кто не получил никаких травм за полгода.

Он начал работать на глубине 457 метров в одной из самых глубоких шахт Канады, впоследствии достигнув глубины 2377 метров. Им поручали очищать дренажные трубы от грязи, убирать с участков рыхлые породы после взрыва. Им сказали: чем усерднее вы работаете, тем быстрее дойдете до самого высокооплачиваемого труда – будете размещать и заряжать взрывчатку. Новичкам всегда помогали более опытные шахтеры. Лэнсу была по душе тяжелая работа, коллектив сложился, и он учился новой профессии. Когда он уходил оттуда, на его банковском счете уже накопилась приличная сумма.

Оттуда он полетел в Англию – встретиться с мамой, которая отправилась туда в попытках разыскать свою семью. Лэнс немного поездил по стране, осмотрел достопримечательности, после чего поехал автостопом из Лондона в Дувр, чтобы потом на пароме перебраться во Францию, но там его подобрал фургон, полный хиппи, которые пригласили его к себе в убежище. Они познакомили его с ЛСД, безумием психоделики 60-х и начала 70-х, да так, что он задержался у них почти на месяц. Затем он вместе с мамой на корабле отправился в Новую Зеландию.

На борту этого корабля Лэнс встретил свою первую жену, которая возвращалась домой, в Мельбурн. Через десять дней они попытались там же и пожениться, но им не позволили (что очень напоминало мой «брак» с Питером). Он остался на корабле после того, как тот пришвартовался в Новой Зеландии, и они вместе вернулись в Австралию, где и сыграли свадьбу. Через несколько месяцев Лэнс привез свою жену в Манапоури, и они вместе работали во Fiordland Travel более четырех лет. Затем он приобрел лодку для ловли речных раков и несколько лет работал в Даутфул-Саунд, но без особого успеха, поскольку у него было мало опыта коммерческой ловли раков. К тому моменту они усыновили Дэйна, да и Лэнс уже не хотел уходить в море.

Поэтому он начал заниматься отловом оленей в районе Даутфул-Саунд. Он жил на своей старой лодке для ловли раков и на ней же возил и материалы, из которых строил загоны для оленей, и самих оленей – их он под наркозом переправлял в Дип-Ков, перегружал на «ленд-ровер», ехал через перевал Уилмот. Затем олени оказывались на носу «Фьордлендера», совершали «путешествие» по озеру Манапоури, и уже потом их, опять на машине, доставляли в загоны, подготовленные для них на заднем дворе Лэнса. Все шло довольно хорошо, пока он не получил неожиданное налоговое извещение на 15 000 долларов – и чтобы погасить задолженность, пришлось продать и лодку, и силки.