Хозяйка леса

Несколько пар молодых глаз настороженно и уже отчужденно смотрели на Столярова. Куренков косился на «веселого паренька» и думал, какую каверзу ему приготовила Анастасия Васильевна со своим гостем.

— Да, друзья мои, мне за вас обидно, — продолжал дружелюбно Столяров, оглядывая молодежь. — Новаторы и недоброжелатели леса. Не вяжется как-то. Эх, поучиться бы вам у комсомольцев Деревянки беречь молодой лес!

— Своих хвалишь? — не унималась Оксана. — А мы на слово не верим. Ты докажи! Подумаешь, какие герои выискались в Деревянке!

Пыжиковая шапка Оксаны съехала на затылок, щеки горели от мороза. Высокая, статная, в коричневом пушистом свитере и лыжных брюках, заправленных в сапоги, Оксана смотрела на Столярова, как на паренька, который ехал со всеми в рабочем поезде и улыбался ей.

— Пожалуйста. Вот вам доказательства.

Столяров достал из сумки снимки, знакомые Анастасии Васильевне. Молодежь расхватала их. Взял один снимок и Куренков.

— Ребята, глядите, Нийло Куйванен, — воскликнул Тойво, увидев на снимке паренька с пилой у сваленной сосны, — Мы с Нийло познакомились на комсомольской конференции.

Оксана, скривив губы, смотрела на снимок. Две незнакомые девушки с топорами за поясом стоят рядом с деревцами.

— Сучкорубы Мария Ялушкина и Анна Демко. Они сберегли много молодняка. Видите, на снимке ельник? — пояснил Столяров Оксане.

— Подумаешь, сберегли! — не сдавалась Оксана. — Что они — садили, растили? Ельник без них рос себе.

— Правильно, девушка. Ельник без них рос. Но молодежь Деревянки пришла на лесосеку с пилами и топорами и оставила деревца жить, а вы, что делаете? Посмотрите сюда. — Столяров взял Оксану за руку и подвел к опаленным сосенкам. — Зачем вам понадобилось жечь их?

— Огонь же. Разве его удержишь? — смутилась Оксана.

Устыдилась и Хельви, глядя на почерневшие от огня деревца. Конечно, сучья можно было сжечь и подальше от сосенок, но она и Оксана как-то не подумали об этом.

— Не мы одни. Весь леспромхоз… — заикнулась было Оксана, по Куренков оборвал ее.

— За собой смотреть надо! Трещотки! Хи-хи-хи, да ха-ха-ха! Костры, что на Иванов день, разводите. Сколько раз говорил вам, сороки! А теперь хлопай глазами из-за вас перед чужим человеком. И на выставке покрасуемся: всех заснял! То-то в Деревянке повеселятся. Как же, портреты знакомые…

Куренков сердито покосился на Анастасию Васильевну. Привела, выставила на позор участок. Хорош и молодчик! В карты дулся в вагончике, к рабочим подлаживался, а у самого на уме вон что было!

— Отдай пленку, — тихо сказала Оксана Столярову и потянула за ремень фотоаппарата.

Молодежь с ожиданием смотрела на свою подругу и гостя. На глазах Оксаны сверкали слезы обиды.

— Обед кончается, рябчики, — мрачно напомнил Куренков.

Столяров вынул пленку из фотоаппарата и бросил ее в костер. Над костром вспыхнул длинный язык пламени и погас. Молодежь оживилась, повеселел и Куренков. Оксана дружелюбно улыбнулась Столярову, глаза ее ласково засияли.

— А ты нам покажи, как в Деревянке берегут молодняк. — Оксана доверчиво коснулась рукой плеча Столярова.

— Да, да, как у них? — подхватила молодежь, тесно обступая Столярова.

— Хорошо, — улыбнулся Столяров. — Я покажу вам, как надо сохранять каждое молодое дерево. Начинайте работу, друзья.

Домой ехали вместе с молодежью. В вагончике пели песни. Столяров, улыбаясь, подтягивал тенорком.

— Твой ученый горазд топориком махать. Готовый сучкоруб, — одобрительно сказал Куренков Анастасии Васильевне. — Подучить его малость с пилой управляться — выйдет вальщик хоть куда. Парень в нашем деле соображает, сноровка у него наша, одним словом, лесоруб по всем статьям…

Анастасия Васильевна наблюдала за ними и думала: «Да, чувство ответственности за судьбу леса надо воспитывать в людях, — и разными средствами. И требовать, и учить». Она завидовала сейчас своему гостю: как он умеет договориться с молодежью. Обаятельный человек. Конечно, большую роль играет и авторитет ученого, и все же, как много значит его умение подойти к людям. Этому ей нужно у него поучиться.

37

Баженов уехал в Ленинград. Этери охотно объясняла всему поселку: «Ключи мне оставил Алексеи Иванович, просил печку топить. Наверно, за женой поехал, за сыном. Один живет, скучает. Поссорились, помирятся. Одна семья».

Матвеевна заметила: Настенька мало ест, плохо спит. Спросишь, может больна, отмахивается: «Здорова я, мама, не беспокойся обо мне».

Каждый вечер Анастасия Васильевна ходила на станцию. Приходил поезд в Хирвилахти поздно вечером. В конторе леспромхоза она могла бы узнать точно, когда ждут главного инженера из Ленинграда, но она не делала этого.