Хозяйка замка

Я ждала этого вопроса. Но четко дать на него ответ никак не могла. Половина условий были мне не известны, и я никогда не управляла замком. И всё же то, что Джон интересуется моим мнением, слегка польстило мне.

– В реставрации, – сказала я, – нас всегда учили оценивать риски. Так же, как и рассматривать вариант полной неудачи.

Джон опустил голову.

– Вариант неудачи… – с горечью повторил он за мной, – я рассматриваю его уже несколько лет. Сейчас как никогда нужны деньги на покрытие долгов. Я занимал достаточно большие суммы на реставрацию восточного крыла замка. Летом дела идут неплохо, но в зимний период, как видите, мы практически забыты. Такими темпами мне не набрать к весне на очередную выплату.

– И поэтому вы решили углубиться в долги, приплюсовав к ним еще и проведение фестиваля? – невольно нахмурилась я.

Джон прикрыл глаза. Было видно, что он считает про себя, чтобы успокоиться. И да, я понимаю, что те же слова, наверняка, говорил и Генри, но раз Джон сам спросил моего мнения…

– Фестиваль – прибыльное дело, – наконец сказал он, – если всё правильно рассчитать, то я окажусь в плюсе после его проведения. И, надеюсь, фестиваль привлечет к замку внимание вне летнего сезона.

– А если не выйдет?

– Меня ждет долговая яма, – попробовал отшутиться Джон.

Я же искренне понадеялась, что этот горе-лорд не заложил замок кредиторам.

Мы замолчали, хотя по Джону было видно, что он сказал далеко не всё. Меня же интересовала еще одна деталь. Имя, прозвучавшее в разговоре между Джоном и Генри: «Прат».

Именно эта фамилия была упомянута моей незнакомкой, когда она рассказывала о своих воспитанниках. И я не могла не спросить:

– Джон, когда вы говорили с Генри, то упомянули фамилию «Прат» в довольно ярком контексте…

Джон, стоявший, облокотившись на перила, слегка отвернул голову в сторону. Было видно, что эта тема ему неприятна. Но не я первая начала разговор о замке, хотя не мне настаивать, если Джон захочет оставить этот вопрос без ответа.

– Сэмуэль Прат, – всё же ответил Джон, – один из моих кредиторов. Мы даже являемся родственниками. Хотя я точно не помню, в какой момент эта фамилия отделилась от нашей родовой ветки. Так или иначе, я должен ему денег. Слава богу, не так много, как остальным. Но именно у Прата в голове застрял гениальный план, который я выбил бы, будь у меня хоть одна реальная возможность.

Я напряженно ждала, гадая, что Джон скажет дальше. И скажет ли вообще хоть что-то. Да, знаю: от любопытства кошка сдохла. И дела Джона совсем не должны меня касаться. Но мне отчего-то казалось, то, что скажет сейчас Джон, будет очень важно. Даже не знаю, откуда в моей голове столько глупостей…

– Семья Сэма владеет сетью гостиниц по всей Англии, – наконец продолжил Джон, – и, по мнению Сэма, Кеннет Кастл должен стать жемчужиной среди отелей.

– Разве такое возможно? – удивилась я, – ведь замок – историческое наследие.

Джон горько улыбнулся.

– А также частная собственность, моя дорогая Аниа. И мы, владельцы, обязаны платить налоги и умудряться содержать и поддерживать всю эту роскошь. Что же до продажи: Англия переполнена памятниками культуры, распродающимися любому человеку с набитым кошельком. Главное условие: оставить историческую оболочку. Тогда никто не будет смотреть, что внутри очередная пустышка.

Джон кисло улыбнулся, и мне стало жаль его. Я осторожно положила свою ладонь поверх его, лежащей на перилах балкона. Джон повернулся в мою сторону. Улыбка его стала теплее. Он перехватил мою руку, и сжал её в своей.

– Спасибо, Аниа.

Глава 8

А на следующий день в замке началась совсем другая жизнь. Один за другим к нам стали подтягиваться грузовики с оборудованием. Во дворе начали возводить сцену для выступлений. Десяток людей сновал туда-сюда. Всё шумело, кричало, бежало. И эпицентром всего этого безумия был Джон. Казалось, он успевал быть во всех местах сразу. Помогал разгружать оборудование, руководил рабочими, объясняя им, где и как поставить сцену, палатку, куда подключить дополнительные прожекторы и прочее, прочее, прочее… Мне оставалось лишь удивляться: как он всё успевал?

Впрочем, успевал Джон далеко не всё. И вечером второго дня я застала его спящим на кухне.

Джон сидел за столом, рядом стояла так и не допитая чашка чая, а голова лорда Кеннета мирно покоилась на руках. И он спал…

– Джон… – тихо позвала я.

Никакого ответа.

Тогда я подошла чуть ближе. Конечно, спать за столом не слишком удобно, и мне следовало разбудить Джона, но во сне он казался таким… совершенно другим.

За время нашего соседства в замке, я привыкла к Джону. К его английскому юмору, галантности, к музыке, что он слушал по вечерам в своей комнате, даже к постоянным экскурсам в историю замка. Но всё это время он казался мне энергией: неуёмной и вечно бурлящей в русле Кеннет Кастл. Теперь же он был таким… спокойным. Совсем иным. Я смотрела, как слегка трепещут его ресницы во сне. И как художник изучала черты лица, невольно ища в нем сходство с портретом леди Джулии, его пра-прабабки.