Хозяин

Не мог отвести от нее взгляда, оттого как держалась, как прятала страх, молчала не провоцируя моего гостя.

Когда Осман попросил ее поиграться, хотел разрешить. Было, конечно, любопытно, что она делает в моем доме, а потом вспомнил, как еще два часа назад сам спрашивал у Захира о ней – и вот, она тут. Осман стоял так близко к девчонке, что-то говорил, соблазнял. Нес чушь, ему было все равно в кого засунуть свой хер сегодня.

А когда девчонка подняла на меня глаза, нутро обдало жаром, проскрипел зубами, хотелось отбросить Османа в угол, чтоб не смел говорить с ней, касаться ее и смотреть.

Странное, дикое и страшное желание.

Придя в ее комнату, не застав на кровати, нашел в душе. Только мне позволено видеть ее, трогать, трахать, иметь во все места. Видеть ее слезы, искаженное гримасой удовольствия лицо. И тело, бьющиеся в конвульсиях на моих пальцах и члене.

Только мне.

Только я ее палач и благодетель.

Только я ее хозяин.

Даже не вспомнил о защите, насаживая девчонку на свой стояк. Узкая, горячая, влажная. Не сдерживал себя, вгоняя член по самые яйца, выбивая стоны и крики, сам хрипел зверем, что имеет сучку после долгого воздержания.

Когда по телу пошла первая волна судорог, и позвоночник покрылся липким потом, начал кончать, успев вынуть член, перехватив рукой ствол, сжав его, яростно надрачивая. Из разбухшей бордовой головки вырывались упругие струи спермы на ее раскрытую пизду.

Спермы было много – на ее животе, небритом лобке и половых губах, меня трясло так, что подкашивались ноги. Крикнул, чтоб выбрила все там у себя, ушел, хлопнув дверью.

Мой зверь получил свое.

Но мой зверь не был сыт.

– Выходи уже, не прячься.

Крикнул в тишину, зная, что меня услышат.

– Все-то ты чувствуешь, Хасан.

– В этом мире иначе никак. Всегда нужно знать, кто у тебя за спиной, чтоб в ней не оказался нож.

Из дверного проема на свет тусклой лампы вышел мужчина – невысокий, широкоплечий, короткая стрижка темных волос, аккуратная борода, крупные черты лица. Портил красоту, но придавал мужественности рваный шрам, справа проходящий по губам, но он был спрятан за растительностью. Моих рук дело, но Рав за дело получил, думаю не в обиде.

– Давно ты здесь?

– Нет, минуты три.

– Врешь.

– Пять. Не спится, тяжелый день?

– Других не бывает. Откуда девчонка, Рав?

– Какая?

Я подхожу ближе, слизывая кровь с костяшек, смотрю в лицо моего помощника, тот улыбается.

– Специально ее под меня подложил, а потом в дом привез?

Начинаю понимать план Равиля, но то, что он моя правая рука и помощник, не дает права лезть в личное и делать вот такие подставы.

– Ты о чем?

– Девочка, горничная.

– Да, пять дней у нас уже, Луиза ее гоняет, справляется неплохо.

– Неплохо, говоришь?

Устал, наверное, совсем не соображаю уже, этот день вымотал окончательно. Перелет, Осман, воспоминания.

– Проверил ее, чистая, медкнижка есть, через поликлинику пробил. Отец алкаш, мать пять лет назад погибла, странная там история была. У Захира работала, в плане наркоты без этого всего.

Чистая. Это хорошо.

Усмехаюсь, все еще смотрю на Равиля; то, что он умеет прикидываться простаком, мне давно известно, и в деле с другими это очень даже может пригодиться. Но он знает: проверни он этот номер со мной, наказан будет жестоко.

Равиль парень непростой, заслужил мое доверие кровью, но с девкой явно какая-то мутная история.

– Имя?

– Устинова Лиана Тимофеевна, девятнадцать лет.

Сплюнул на бетонный пол, как услышал возраст, совсем еще малолетка.

– Узнай о ней все, что там за история с матерью, я не хочу сюрпризов.

– Хорошо. Извини, что сам не встретил, немного пришлось поторговаться с областными.

– Много?

– Нет, жить они хотят больше.

У Рава своеобразное чувство юмора, мне иногда кажется, что он кайфует от страданий других, да похуй, у каждого свои, как говорится, недостатки.

– Что Осман? Тяжелый случай?

– Есть немного.

– Отец его готов с нами работать?

– Со мной, Рав, со мной, ты не заговаривайся.

Выхожу из подвала, усталость валит с ног, отмахиваюсь от Равиля, иду на второй этаж, стою несколько минут у дальней двери, упершись в нее лбом.

– Прости, не сегодня. Устал, сил нет, без вас устал.

Ухожу в свою спальню, падаю на кровать, смотрю в темный потолок, пытаюсь расслабиться, но мышцы выворачивает болью. А как только закрываю глаза, вижу солнечный яркий день, улыбку трехлетнего сына, он на руках у жены, они садятся в машину.

– Мурат, не забудь, ужин в семь, и не задерживайся.

– Я постараюсь.

– Знаю я твое «постараюсь», я не хочу развлекать Соломатина, ты знаешь.

Рината смотрит строго, зная, что я постоянно опаздываю, а ей не хочется краснеть перед гостями, но потом тоже улыбается, шлет воздушный поцелуй. Он не любит моего компаньона.

Проходит ровно тридцать секунд.

Тридцать секунд, которые разделили мою жизнь на до и после.

На свет и тьму.

На жизнь и смерть.

На кромешный ад, в котором я живу уже десять лет. И никто об этом не знает, никто.

Не хватает воздуха, просыпаюсь резко, словно выныривая из черной пучины морока, глубоко дышу, наполняя легкие.

Еще один гребаный день моей жизни без них.

Глава 21

– Лиана, у тебя все хорошо?