Хозяин болота

Вдовец нахмурился, прошёлся по кухне взад-вперёд, сел рядом с Ивой, утвердив локти на столе и упершись лбом в сцепленные ладони. Когда хозяюшки решили, что старик вовсе уснул, подал голос:

— Пум-пум-пу-у-у-ум… — И снова молчок.

Долго староста думал. А Ива и Лелея боялись спросить, о чём, чтобы ненароком не накликать беду. Лелея только подсовывала чашку с киселём, Нор едва успевал её отодвигать, отказываясь.

— Вот что, — решил, наконец, старик. — Не будет нам мира с Приной. Ни вашему роду, ни всей деревне. Жалко бабу, по молодости, помнится, хорошей девкой была, ну да что уж. Боги оставили её. Напишу письмецо приятелю в город. Слыхал, есть у них обитель, куда привозят больных душою.

— Да не душою она больна, а головой! Судить её надо! — возмутилась Лелея.

— Ты мне, дочка, не перечь, — спокойно оборвал её Нор. — Не доросла покамест. Кабы Прина и правда твою младшенькую зарезала, судили б, конечно. А так… Вроде и не за что. И давай-ка уж начистоту. Ива твоя за это лето не раз и не два беспорядок учинила. До сих пор с зелёной косой ходит, что уж многие её саму сумасшедшей считают. Не ровен час, поверят в россказни про Хозяина болота и спросят, где ж, мол, муженёк твой? А ну как неурожай? А речка опять заболотит? Кого крайним назначат, подумай-ка, Лелея?

Женщина села рядом.

— И верно. Иву и назовут…

Ива же, напротив, вскочила: россказни?! Да её Хозяин болота честнее иных людей будет! Сказал, что придёт за нею, значит, придёт! Да он и вовсе попросил Иву его женой стать, только она о том пока никому не докладывала!

— Так что давай-ка, Лелея, угомони дочь. Пущай волосья обратно перекрашивает. Не дитё малое уже, надо понимать! А не то сговори куда-нибудь с глаз долой. И сама девка перестанет чудить, и тебе легче.

Тут уже Иву зло разобрало.

— Да что ж вы про меня как про корову-то на торжище?! Я от своих слов не отказываюсь! — вскочила она.

— Детонька, не перечь, — Лелея потянула её за передник, но Ива и не подумала снова сесть. — А ты, староста, киселька, киселька изведай, не побрезгуй…

Нор в который раз отодвинул чашку.

— Внученька, — мягко, словно и Ива тоже повредилась рассудком, начал Нор. — Понимаешь ли, какую беду на себя хочешь накликать? Времена уже не древние, людей губить никто зазря не станет. Но та же Прина сколько раз за лето предлагала мне притопить мавку. Схоронилась бы до времени… Мало ли…

— Я от своих слов не отказываюсь, — повторила Ива. — Жених у меня есть. Будет и замужество.

Лелея вдруг хмыкнула, а потом и вовсе засмеялась в голос. Опрокинула себе в рот чашку с киселём, рукавом вытерла усы.

— И верно, — согласилась она. — Жених у Ивы есть. И свадебка будет. Да такая, что нам ещё позавидуют! Станет моя Ива Хозяйкою болота!

Глава 19. Сломанное очелье

Ох и хитра была Лелея!

Домашние об том, конечно, знали. Шила-то в мешке не утоишь! А вот прочие клюквинчане не разумели, что женщина умела там-сям словцо кинуть так, чтобы пересуды обходили их семью стороною. Даже в зеленоволосую дочь скоро пальцами перестали тыкать, увлекшись новыми сплетнями, распускаемыми, ясно, той же Лелей.

Однако ж староста правду молвил, да и пленённая Прина масла в огонь подливала: так просто позор Ивы соседи не забудут. А случись неурожай, и до беды недалеко… Поэтому Лелея задумала увёртку. А задумала она вот что.

Испокон веков бывали обряды, когда маску злого или доброго духа примерял на себя человек. На празднике Света и Тени, самом шумном клюквинчанском торжестве, и то люди выступали живым воплощением богов и чинили сражение от их имени.

Так отчего бы не выдать невесту Хозяина болота замуж за того, кто примет на себя личину нечистого? Мать в детстве сказывала Лелее, что Господин топей был чужаком. Явился, стало быть, из дальних краёв и поселился в чащобе. Ну так и тот, кто посватался к Ивушке, тоже неместный! Кому, как ни ему, называться Хозяином болота? Стало быть, и дочь слово сдержит, и свадьба состоится.

Услышав такие речи, староста огладил седую бороду, и деловито кивнул. Оживлённый праздник аккурат отвлечёт внимание от сидящей взаперти Прины, а те, кто видел её, обезумевшую, бредущую в ливень с ножом, найдут новую тему для пересудов. Прину же тем временем можно тихонько свезти в город. Ибо к чему маленькой деревеньке такой скандал? Нет, Нору надобно сделать всё тихо!

На том и порешили.

Только жених Ивы отчего-то долго смеялся, когда Лелея отвела его в сторонку и объяснила, что свадебку надобно сыграть не как у людей, а в лесу. Будто бы невесту Мрачному господину в жертву приносят.

Посмеялась и Ива. Только как-то горько. Но Лелея списала то на обычный страх перед свадьбой. Ведь не раз и не два она подступалась к дочери: точно ли, мол, за молодца пойдёшь? Ива краснела и кивала. Вдругорядь от жениха не сбежит.

Да от такого и бежать-то не хотелось! Разве что к нему! Ива готовила праздничный убор, а у самой сердце сладко замирало. Снимет он с неё очелье, освобождая распущенные волосы, развяжет пояс на сарафане, зелёном, ровно болотная трава! А рубаха упадёт к её ногам, как тогда, у лунного ложа… Ох!