Хозяин болота

Немудрено, что в ночь перед свадебкой девке не до сна было. Уж и все обряды свершены, и проводы были, а всё одно покою нет!

С матерью пошептались да всплакнули, и в тысячный раз проверили, хватит ли угощения всем, кто придёт поздравить новобрачных… Даже строгий Креп заглянул и обнял Иву.

— Ежели плохим мужем окажется, я ему… ух! — отрывисто пообещал он и вышел из светлицы, вытирая рукавом глаза.

Странная ожидалась свадебка. Совсем не такая, как у людей. Ну так и жених не человек! Правда, знала об том одна только невеста. Остальные порешили, мол, заезжий молодец в сказку заигрался. Не в первый раз в Клюквинки ради такого вот представления приезжают. Пусть ему!

Дождинки осторожно гладили ставни. Ива в который раз повернулась на другой бок, но всё ж смирилась — не уснёт. Прошла по холодному полу, распахнула окно. Обрадовавшись, морось поцеловала ей плечи, ворвалась в тёплую светлицу. Казалось, болото ожило и накрыло Клюквинки: от мелких липких капель не укрыться было ни под плащами, ни в избах. Иве же они были только в радость, будто бы напоминая, что милый рядом, следит за нею. Захотелось покрасоваться. Тем более, что чернеющий вдалеке лес сам был как зверь живой, подмигивал зелёными огоньками.

Ива вздохнула. Скоро, скоро падёт она в объятия мрачного, бледного… Нет! Сильного, уверенного защитника. Того, кто не устрашится выйти за неё ни супротив здоровенных клюквинчанских парней, ни супротив нечистых сил. Того, кто целый мир с ног на голову поставит, чтобы защитить любимую!

Ива опустилась на колени перед ларцом с приданным, откинула крышку. Сарафан, рубаха, кошель с оберегами и свадебное очелье — всё на месте. Девка бережно вынула одёжу — примерить.

— Ох, Род! Протри мне глаза!

Сердце зашлось пуще прежнего, точно прямо сейчас явится милый освобождать невесту от убора. А освобождаться от него страх как не хотелось, ибо красивше, чем теперь, Ива никогда прежде себя не видала!

И зелёные волосы уже не пугали. Они будто бы с самого начала позеленели только ради этого вот платья, и алый узорчатый пояс с кошелём облегал бёдра, точно рука милого, и очелье на лбу посверкивало лунным серебром, а височные кольца вторили перестуку капель во дворе.

Неужто и Аир так же ахнет, когда встретятся?!

Залюбовавшись, Ива не сразу и поняла, что стук стал громче. Да не дождь то вовсе колотит в стену, а что потяжелее — камешки швыряют. Девка выглянула в окно.

— Кто тут? С добром, с худом пришёл?

Кликнуть ли мать с отцом? Те спят уже, конечно, но на подмогу явятся сразу. Однако под окна невесты не беда явилась. Во дворе, лаская виляющего хвостом щенка, стояла Еня. Нескладёха помахала подружке.

— Не спишь?

— Куда мне…

— Тогда выходи!

Ива набросила платок, чтобы ненароком не запачкать дорогой наряд, и как была, босая, поспешила на зов.

Еня стояла насквозь мокрая, но под стреху заходить не спешила. Ива спустилась бы к ней, да скользкое крыльцо и без того ноги холодило.

— Поднимайся!

Еня подошла. Облобызались, здороваясь.

Зоркая подружка, конечно, сразу разглядела свадебное очелье, а чуть погодя и сарафан. Смутилась, колупнула мокрые поручни.

— Слухи недобрые ходят, — сказала она. — Зашла тебя проведать. Ну как правда?

Ива покраснела. Неужто уже прознали про свадебку? Мать ведь до последнего скрывала, какое именно торжество ждёт односельчан. Приходите, мол, к полудню, ясно станет.

— И что же балакают?

Нескладёха плюхнулась на мокрое крыльцо, закрыла голову руками. Щенок любопытно ткнулся холодным носом в её ладони, лизнул, успокаивая. Еня потрепала его по ушам и будто бы смелости набралась, затараторила:

— Староста сыну сболтнул, а тот по пьяни побратиму, а побратим-то с моим дядькой дружен, они переговаривались, а я подслушала… — Испугавшись, замолчала, а чуть погодя закончила суеверным шёпотом: — Что тебя Господину топей завтра отдать хотят…

Отлегло! Вот диво же! Та же Прина голыми руками Иву притопить готова была без всякой нечисти, большинству клюквинчан и вовсе дела нет, кому там Ива на несостоявшемся сватовстве обещалась, а Еня, гляди-ка, запомнила! Да обеспокоилась!

Ива присела на корточки и расцеловала подругу.

— Спасибо! — от души поблагодарила она. — Только зря ты, Еня, волнуешься. То не жертва, то одно лишь представление, как на ярмарке. Матушка придумала. Аир ко мне посватался, а чтобы я данное слово не нарушила, он на себя личину Хозяина болота наденет. И завтра в лесу не страх вовсе твориться будет, а свадебка. Смех да и только!

Ене же было не до смеха. Услышав имя Аира, она ахнула. Щенок ажно хвост пожал, почуяв её испуг. Нескладёха вцепилась в ладони подруги, стиснула со всей мочи.

— Не ходи, Ивушка! Боги миловали, что слух до меня дошёл! Не иначе по их только воле я к тебе поспела! Не ходи! Прячься, беги из деревни, прямо сейчас беги! Только не ходи! — зашлась бедняжка.

Она всё лепетала, глотая слёзы, силилась что-то объяснить, но никак не могла.

— Еня, милая! Еня! — Не слышит. Всё о своём шепчет, просит, хватается то за руки, то за сарафан — вот-вот порвёт! — Еня!