Хозяин болота

— Значит, не врёт…

Руки Ивы ослабели и свалились с его плеч. Она сделала шаг назад, а потом вдруг вскипела в ней небывалая доселе сила. Она размахнулась и…

Жених жёстко перехватил ладонь возле своей щеки.

— На здоровье, — процедил Аир.

— Ты человека убил…

Очелье раскалённым железом стиснуло виски. Уже не украшение дорогое, а одна пытка.

— И что же, думаешь, за век, что я провёл в трясине, он первым стал?

— Ты из-за меня его убил…

— Ты о защите молила. Я и защитил.

— Ты душегуб.

— Да. Но слово держу.

— Я не просила! Не просила убивать Брана!

— Считай это маленьким подарком.

Аир изящно поклонился, Ива же отшатнулась.

— Ты злодей!

— Да. Но я честен. И я защитил тебя. — Ледяная ладонь легла на щёку девушки. — Я тебе предан!

— Безумен ты!

Жених очертил кончиками пальцев её губы, едко ухмыльнулся.

— Между преданностью и безумием велика ли разница?

Ива тихо сказала:

— Между добром и злом велика.

Нежность мигом сменилась жестокостью. Хозяин до синяков сжал её плечо.

— Да? Ну и кто же теперь ты, мавка? Добро или зло? Ты, из-за которой человек умер? Ты, отдающая приказы нечистой силе? Ты, разбудившая монстра запретной чащи?

— Я не знаю…

Попробовала вырваться, но куда там: Хозяин болота своего не отпускает!

Она дёрнулась что было мочи, но жених перехватил. Свадебный убор свалился с волос. Аир бездумно поймал его и тут же отбросил, ожёгшись о железные кольца. Очелье полетело в траву, блеснув серебром на прощание. Кованый обруч оплавился в том месте, где прикасался к нему нечистый.

Тогда Ива развязала тесёмки кошеля на поясе и докончила то, что начала говорить:

— Не знаю. Но невестой твоей я отныне не буду.

Оберег калёного железа, бережно хранимый девкой в сундуке с приданым, малость ожёг ладонь, но лёг как родной. Сплетённые в объятиях фигурки мужчины и женщины, знак, приносящий счастье в новый дом, послужит невесте, да совсем не так, как она чаяла. Ива вынула руку из кошеля и прижала железный оберег к груди Хозяина болота.

Зашипело, ровно воды на угли плеснули, запахло тиной. Аир вскрикнул, оттолкнул невесту, а ей только того и надо! Ива бросилась бежать. И от жениха она улепётывала едва ли не проворнее, что до того спешила к нему. Вот только горючие слёзы никуда не делись.

Скорее, скорее к бабке! Уж если кто и поможет усмирить сердце, то только слепая Алия.

Глава 20. Не ходите, девки, замуж!

Вот когда Ива порадовалась, что бабкина избушка стояла вблизи леса!

Она заколотила в двери.

— Бабушка! Отвори!

Внутри закряхтели, тяжело зашаркали.

— Унуча?! Ти ты, ти не?

— Я, я, бабушка! Впусти!

— Ти одна ты?

— Одна! Впусти, не мучай!

Казалось, сейчас жених её догонит! Схватит, прижмёт к груди — и всё! Страшилась ли того Ива али мечтала больше всего на свете, поди разбери…

Старуха нарочито медленно откинула щеколду.

— Заходи, родная. — Ощупала её лицо, как обыкновенно делают слепые, здороваясь. — Ты плачешь никак?!

Ну как тут скроешь?! Ива упала в ноги старой ведьме, обняла колени и зарыдала горче прежнего. И понять бы, о чём плакала: о жестокости Хозяина болота али о мечте несостоявшейся?

Она рассказывала обо всём. И о Бране, которому доверилась, а он её обидел, и как на болото пошла, не чая вернуться, и как из трясины вылез страшный человек, который и не человек вовсе, а сила нечистая. И об том, конечно же, как он защитил её, а она его за то полюбила.

Вот когда бабка не на шутку испугалась!

Ни сказ о запретной чаще, ни россказни о чужаке, который оказался пришлым не из другого селища, а с того света, так её не обозлили!

— Дура ты дура! — закричала Алия, сама чуть не плача.

Замахнулась ударить нерадивую внучку, но заместо этого прикрыла поскорее дверь, накинула щеколду и осенила её защитным знаком. А потом сбегала к печи, отодвинула заслонку, сунула палец в золу и вернулась, чтобы начертать на крепких досках ещё один символ, Иве неведомый.

— Бабушка… Ты что это?

Алия вернулась к внучке. Та так и сидела на полу — нету моченьки подняться. Взяла её за локти, помогая сесть на лавку, укутала одеялом.

— Не доберется он до тебе! Слово даю, унуча, не доберется! Один раз я ужо оплошала, вдругорядь ня бывать бяде! Костьми лягу, а табя сберегу!

Ива проглотила слёзы. Шершавые ладони старой ведьмы обтёрли ей щёки, но совсем не обещание защиты успокоило девку.

— Когда это ты оплошала?

— Ня твоего ума дело! — отрезала вредная ведьма. — Сядишь и сяди! Я о табе позабочусь!

— Бабушка, не томи! Довольно тайн, и без них невмоготу!

Слепым светец ни к чему, Ива же, как ни старалась, не могла разглядеть в темени бабкиного лица. Только затухающие угли в печи перемигивались алыми точками. Алия пристроилась рядом, погладила внучку по голове, но долго не усидела. Встала, раздула пламень, пошла перебирать котелки и пучки травок, шуршащих по бревенчатым стенам. Нашупала нужную, нащипала горсть — и в воду.

— Помнишь ли, унуча, враку, что я табе сказывала?

— Ты много врак знаешь… — Но что уж виться ужом на сковороде? Ива кивнула: — Про Хозяина болота? Помню.

Ведьма скривилась и плюнула на пол.