Хозяин Черного леса

– Ага. Да ничего, я теперича решетку поставила. А в окошко для кассы ты никак не пролезешь. Только руку просунуть сможешь. А у меня тут и топорик на подоконнике имеется. Ладно, – снисходительно вздохнула она, – вам с твоей подругой «Стюардесса» причитается и шампанское «Примавера» вашего жигулевского пивзавода. Легче было пару лишних бутылок с собой прихватить, чем переплачивать на нашей окраине.

– А придется переплачивать?

– Разумеется.

– Может, картой?

– А может, тебе все-таки башку разнести из двустволки, чтобы ты надо мной среди ночи не изгалялся, а?

– Все, молчу, согласен на «Стюардессу» и шампанское «Примавера» за наличку.

Отходя с авоськой от злачного дома, Крымов вдруг подумал, что он так и не увидел лица этой загадочной женщины, таинственной продавщицы, золовки, и, встреть он ее на улице, пройдет мимо. Но может, это и к лучшему, и некоторых людей лучше забыть сразу.

Ему оставалось шагов пятьдесят до гостиничного приюта «Заночуй-ка», как вдруг позади него раздались ускоренные шаги, и кто-то хрипловато спросил:

– Братан, сигаретки не найдется?

И тотчас Крымов услышал щелчок выкидного ножа. Сумку с продуктами он уронил сразу, услышав, как разбивается стекло, но руку незнакомца с ножом, уже нацелившуюся ему в бок, перехватить успел. Он вывернул ее так резко и зло, что сразу ощутил, как ломается сустав негодяя, как трещат его кости и рвутся сухожилия.

– Говори, мудила, кто тебя послал?

– Да пошел ты, – задохнувшись от боли, едва прохрипел тать.

Правая рука татя была уничтожена – Крымов перехватил его левую руку:

– Сейчас второй руки лишишься, ну?

– Звякнули мне и сказали, кого зацепить надо! Сечешь? Отпусти, сука!

Крымов заглянул в эту харю. Рожа татя была отвратной. Особенно при свете луны. Если бы он мог – убил и его, Крымова, и всех, кто ему дорог, и просто всех. Тупая и наглая звериная морда, какие часто встречаются на пути искателей правды, смотрела на детектива. Разве что страх еще сквозил в поросячьих глазках и волчьем оскале. Крымов долго не думал – он вывернул и с хрустом сломал татю вторую руку. Тот совсем захлебнулся от боли и рухнул на колени.

– Шея на очереди – говори, ублюдок, кто тебя послал?

– Шоркин! – взвыл тот.

– Кто это?

– Хозяйственник наш, барыга.

– Где он сейчас?

– Откуда мне знать?!

– Говори.

– Дома небось, где ему еще быть?

Крымов ткнул ногой упыря, и тот повалился с асфальта в траву лысого газона. Тать давился проклятиями и стонал от боли. Но руки его превратились на ближайший месяцок в плети. А Крымов уже набирал номер телефона – он звонил своему коллеге Константину Яшину.

– Костя, прости за поздний звонок. Слушай внимательно: в этих чертовых Чернышах дело нечистое. Сейчас меня только что пытался убить один урод, чистый уголовник, я его нейтрализовал, вон он, валяется на газоне, но мне требуется подкрепление. И мне нужен тот следователь, что занимался делом «утопленницы в цветах» Ксении Пастуховой. Фамилия Сорокин. Пусть поднимает бригаду и едет сюда. Нет, на месте я сидеть не смогу. Мне нужно успеть еще к одному персонажу – сейчас тебе сброшу инфу.

Упыря он безжалостно вырубил. Из сумки текло шампанское. Вторая бутылка осталась цела.

Крымов влетел в гостиницу «Заночуй-ка», передал сумку Лоле, сказал:

– Тревога, мы в опасности. Сиди здесь и жди меня.

Полез в сумку и стал вооружаться для настоящей битвы. Надел легкий броник, наплечную кобуру, в сумку через плечо бросил нужное оружие.

– Мы так сильно влипли? – пролепетала Лола. – Ты как будто на войну собрался.

– Это я и хочу проверить – насколько сильно. Ты, главное, сиди тихо, и чтобы телефон был рядом. И возьми этот газовый пистолет, – он протянул ей оружие, – дамский, на всякий случай. Вот предохранитель.

– Я разберусь – меня учили.

– Отлично. Если в упор в физиономию – кого хочешь остановит. Только потом отбегай сразу.

– Ну спасибочки, господин сыщик. Значит, влипли.

Он поцеловал ее в губы.

– Крепись. Ты – смелая. И закройся, и тумбочку придвинь.

– Совсем влипли.

Крымов разбудил сторожа и ткнул ему в физиономию корочки майора ФСБ, на которые уже имела честь смотреть прекрасная и ранимая мадам де Помпадур из поселка Соколиный. Роль циничного разведчика Андрею Крымову нравилась больше других – не надо было ни с кем миндальничать. Зыркнул глазами, скривил губы. Вот тебе и приговор.

– Кто такой ваш Шоркин? – спросил он.

– Хозяйственник наш. Ну, там, по строительству. Деверь участкового.

Крымов даже вперед подался:

– Пантелеева?

– Ага.

– Где живет?

Перепуганный старик назвал адрес.

– И чтобы цыц мне, ни слова никому! Понял?

– Да, – вытаращив глаза, кивнул тот.

Крымов раздумывал.

– Ты точно понял? Рука к телефону не потянется? – кивнул он на аппарат. – А то вместе по этапу пойдете. Или сразу…

– Чего сразу?

– К стенке.

– Не надо к стенке, – замотал тот головой.

– Через пару-тройку часов тут бригада из центра будет. Потерпи. И вот что, – Крымов погрозил старику пальцем, – за девушку из третьего номера, что окнами на садик, – сладко и страшно добавил он, – головой отвечаешь. Лично передо мной.