Хозяин Черного озера

– Мафи! Тебе в голову вечно глупости приходят! Но сейчас ты прямо самую глупую из всех глупых глупостей сказала! Замолчи, Мафи! Я готова обменяться желаниями.

– Ой, не надо! – воскликнул Эрик.

Вся шерсть на Зефирке поднялась дыбом, и она стала похожа на лохматый черный арбуз.

– Да почему? Всего-то палку принести!

– Если и правда после этого появится тьма всего вкусного, – зачастил Эрик, – то тебе потом придется пожелать стройное тело.

– Конечно, – фыркнула мопсиха, – за этим я и шла к Черному озеру и Белой горе!

– Не сомневайся, все исполнится, – пропела Аполлинария, – хотя ты и сейчас очень красивая, а главное, умная и трудолюбивая. Платьями, юбками, туфельками и шляпками, которые мастерит лучшая портниха, вся Прекрасная Долина восхищается! Да и в мире людей они могут успех снискать.

– Не ходи, – попросил Эрик, – не приноси ветку, не скрепляй договор! Ты понятия не имеешь, что колдунья попросит тебя сделать за тонкую талию.

– Вдруг жуткую гадость? – добавила Мафи.

Аполлинария моргнула, по ее щеке поползла большая слеза.

– Эрик, мальчик мой любимый! Я не обижаюсь, я понимаю тебя. Трудно поверить, что есть кто-то, не мама, не папа, не бабушка, не дедушка, а посторонний, который любит тебя просто так. И готов помочь. Бесплатно. Мафи, ну посмотри на меня! Разве я похожа на колдунью? Как Баба-яга выглядит?

– Страшная, скрюченная, – перечислила Мафи. – Фу-у-у.

– Я такая? – грустно спросила Аполлинария.

– Нет, – вздохнул Эрик, – вы очень красивая, милая, ласковая…

– Колдуньи злые, – продолжала Аполлинария, – всегда в черном. А у меня какая шерстка?

– Белая-пребелая, – закивала Мафи.

– Платье, шерсть – всего лишь внешность, – возразил Эрик, – а ласковые слова – просто слова. Их может и злой кто-то сказать, если захочет добрым прикинуться. Можно иметь черную шерстку, как у Зефирки, иногда вести не самые умные речи, как Мафи, но в душе не держать зла. Главное – что у собаки, кошки внутри, а не снаружи. Мордочку можно напудрить, а душу косметикой не украсить. Мы вас совсем не знаем. С виду Аполлинария очень симпатичная, милая. Какова борзая на самом деле, выяснится лишь после того, как мы с вами подольше пообщаемся. Мафи сейчас неправильно поступила, предположив, что вы Баба-яга. Ей следует извиниться.

– Простите, Аполлинария, – быстро сказала Мафи, – я с вами пока недостаточно хорошо знакома. Может, вы не Баба-яга, а может, и она! Может, вы очень хорошая, а может, вы очень плохая. Пока мы не поймем, какая вы, лично я не советую Зефирушке с борзой договариваться.

– Я белая ворожея, – прошептала Аполлинария, – всем помогаю. Если придете к колдунье, она в вас вцепится, ни за что не выпустит, запрет в подвале. А я никого не держу, не принуждаю. Дорога назад, в деревню за Синей горой, совершенно свободна. Прощайте, мои любимые. Жаль, что вы мне не поверили. У нас могла бы получиться крепкая дружба. Но я никого на веревке к себе не тяну.

Аполлинария быстрым шагом приблизилась к Зефирке и протянула ей пакетик.

– Возьми, моя радость, понимаю, как тебе обидно и трудно садиться на диету. Но Зефирушка умница, ты постараешься. Там небольшой подарочек, от него не потолстеешь, всего-то клубника в шоколаде. Прощайте.

Ворожея вмиг оказалась у Белой горы, стукнула по двери лапой, та отворилась, и Аполлинария исчезла.

Глава 7. Вкусные пирожные

– Нет! – заплакала Зефирка. – Ну нет же!

Потом она схватила ветку и бросилась к горе.

– Аполлинария, я здесь, я тут, у Черного озера! Выйдите, пожалуйста! Принесла ветку. Хочу подписать договор.

Белая дверь отворилась, показалась ворожея, она вытянула левую лапу.

– Подписываем договор?

Зефирка пожала лапку Аполлинарии.

– Да!

Черное озеро заволновалось, по его неподвижной глади пробежали волны, послышался гул, потом все стихло. Присутствующие молчали. И Мафи вдруг поняла: около водоема не поют птицы, не летают бабочки. Тут нет никого, кроме собак и ворожеи.

– Где вкусное? – жалобно спросила Зефирушка.

– Оглянись, солнышко, – нежно пропела ворожея.

Зефирка обернулась и завизжала от восторга.

Прямо за ее спиной возник овальный стол, накрытый очень красивой кружевной скатертью. Чашки, тарелки, чайник – все оказалось из серебра. Но главное – пирожные, торт, кексы, конфеты, вафли имелись в изобилии!

– Садитесь, мои любимые, – пригласила ворожея, – у кресел очень удобные спинки, на сиденьях мягкие подушки. Все для вашего комфорта.

– Сколько стоит попить чайку? – осведомилась Мафи.

Луиза согнулась пополам от смеха.

Аполлинария чуть склонила голову вправо.

– Мафи, знаю, тебя в раннем детстве часто обижали, ты голодала, выпрашивала еду, могла вместо нее получить пинок[3], но ты давно уже живешь в Мопсхаусе, где купаешься в любви. Пора понять: есть те, кто с радостью угостит тебя просто так. Я никого не обманываю и не торгую пирожными, я ими угощаю. Ешь вволю!

– Бесплатно? – уточнила Мафи.

– Экая ты недоверчивая! – засмеялась Луиза. – Аполлинария ни копейки не берет за вкусное. Ты, когда приходишь в гости, спрашиваешь у хозяйки, сколько у нее порция салата стоит?

Мафи почесала нос лапой.