Хозяин дома на утесе

— Видимо, все, мэм. Работа кипит, каждый при деле, расследование продвигается.

Ну, наверное, продвигается, пока особых результатов, конечно, не видно… Но долгий путь начинается с одного шага.

Женщина подтащила стул и села рядом. Кажется, наклевывается долгий разговор. Нервы начали понемногу шалить, перспективы задушевного общения с начальницей участка определенно не радовали. Что же такое хочет вызнать у меня Стаффорд? Или не вызнать, а попросить?

— Не перестаю удивляться тому, как Леонард Фелтон организовал расследование, — проговорил начальница с какой-то странной интонацией. — Как вы оцениваете работу нового начальника отдела?

Тут у меня внутри что-то действительно екнуло. Что ни скажешь про шефа — все мне на благо не пойдет. Фелтон, если узнает, точно не погладит по головке за обсуждение его персоны и навыков.

— Мэм, — осторожно начала я, косясь по сторонам. Как назло, никто больше не рвался присоединиться к нашим чисто женским посиделкам, — я подчиненная детектива Фелтона, я не могу его обсуждать, тем более, за спиной. Это просто некорректно.

Стаффорд с чуть натянутой улыбкой покачала головой.

— Ничего некорректного, просто ваша непредвзятая оценка навыков детектива-инспектора Фелтона как начальника и следователя.

Возможности отвертеться от допроса я не видела просто никакой, отмолчаться начальница участка мне не позволит…

— Он профессионал, мэм, — решила я сказать то, что считала правдой.

Женщина кивнула.

— Однако я слышала, что он не слишком нравится некоторым из наших служащих, — обронила как бы между прочим Стаффорд. — Это так?

Интересно, к чему именно он клонит? К тому, как Фелтон отчитал Хоупа за его сексистские выходки? Или к тому, что шеф дрессирует подчиненных, используя в большей степени кнут, чем пряник?

— А начальник должен в первую очередь нравиться подчиненным? — удивилась я, немного озадаченная такой постановкой вопроса. — По-моему, он должен эффективно руководить ходом расследования, разве нет?

Стаффорд немного смутилась, как будто я только что обвинила ее в предвзятости к Леонарду Фелтон. Разумеется, она действительно была предвзята к такому «подарку из столицы», который ей просто навязывали, однако, стоило признать, что Фелтон оказался чертовски хорош.

— Разумеется, однако атмосфера в полицейском участке чрезвычайно важна… — начала Стаффорд и смолкла, очевидно, осознав насколько нелепы ее попытки придраться к человеку, который отлично выполняет свою работу.

А ведь Леонард Фелтон действительно был, что называется, на своем месте. На все сто процентов.

Снаружи заворчали моторы, должно быть, осмотр места происшествия уже закончился и народ вернулся в участок. Для начальницы это уже стало причиной, чтобы закончить наш с ней разговор и удалиться в свой кабинет.

Как раз вовремя, первым вошел Леонард Фелтон с привычно угрюмым выражением на лице.

Первым делом он направил свое внимание на меня:

— Мэллоун, что там с поиском свидетеля?

Я подскочила на ноги и вытянулась по струнке.

— Дала поручением нашим техническим специалистом. Жду результата.

Фелтон удовлетворенно кивнул. Похоже, новости его на данный момент устроили.

— Как только получите информацию — сразу ко мне.

Мик и Ник принеслись ко мне через несколько минут с такими несчастными и виноватыми лицами, что сразу же почуяла недоброе или, по крайней мере, то, что меня сильно расстроит.

Не стоило удивляться тому, что совершенно не хотелось расспрашивать технарей, однако долг следователя состоял в том, чтобы узнать правду, пусть даже она очевидно окажется чертовски неприятной.

— Ну, что нарыли?

Мик и Ник переглянулись, синхронно вздохнули, а после Ник с явной неохотой произнес:

— В общем, такое дело…

Эксперт замялся, явно не желая продолжать дальше.

— Сообщение о теле сделал преподобный Страуд, Лив. Номер нам вычислить не удалось, там накручено всякого, чтобы сохранить, так сказать, анонимность, но голос с записи на горячую линию показался знакомым. Так что мы позвонили преподобному, записали его голос, прогнали через программу два трека… В общем, на горячую линию совершенно точно звонил преподобный Страуд.

В первый момент я просто опешила, не понимая, о чем вообще идет речь.

— М-майк?!

Голос звучал совершенно жалко.

Но причем тут вообще Майк? Ему же нечего делать рядом со старым цехом! Какого черта происходит?! Не мог же он…

Нет-нет-нет, Майкл Страуд — хороший человек, добрый пастырь, который любит своих прихожан… Он прост не мог!

Он не мог убить!

Но тут подал голос здравый смысл, причем с очень знакомыми интонациями. Так со мной говорил Леонард Фелтон.

«Мы подчас не представляем, что творится в душе других людей, даже тех, которых словно бы хорошо знаем. Есть только факт: именно преподобный Майкл Страуд позвонил в полицию с сообщением о трупе».

Что ж, теперь я знала, почему ребята так мялись, прежде чем озвучить информацию, которую нарыли. О том, что мы с Майком близкие друзья, в Кроули знала каждая собака.

— Понятно, ребята, спасибо, — кивнула я. — Пожалуйста, составьте заключение по всей форме, а я скажу шефу.