Хозяин Марасы

Знаю. И вижу. И убери руки от моего подарка – от таких вещей не отказываются, – Таня резким движением перевернула вязание и свободной спицей тут же ткнула Леру в бедро. – Хватит болтать о ерунде. Слушай меня и запоминай! Не жди, не откладывай дела в гроб, то есть в долгий ящик. На юг ты должна уехать этой зимой, не позже. Хоть двадцать восьмого февраля, в одиннадцать часов вечера – но ты должна именно зимой ступить на земли юга. Если, конечно, ты хочешь, чтобы твой дохлый мальчишка обрёл наконец-то свободу.

То есть, там он сможет уйти от ме… отсюда? – вовремя поправилась Лера, чувствуя, как внутри всё замирает. Она знала, что отпустить Игната из пленившего его мира было бы правильным делом, но представить свою жизнь без него было страшно.

Я сказала – «обрести свободу», а не «уйти». В разных словах разный смысл, и подобие не означает равенство. Научись наконец слышать, а не просто слушать, – Таня поправила очки и вернулась к вязанию. На меховой воротник куртки неспешно опустился резной берёзовый листик, затем ещё один. Женщина показалась Лере аллегорией поздней осени – красивая, одновременно с этим страшная и суровая. Руки зачесались от желания взять карандаши – сангина, сепия, охра, уголь, малахит для пряжи и совсем немного мела – и запечатлеть возникший образ, пока он не исчез. Сейчас, в начале сентября, этот образ казался жутковатым, но правдивым пророчеством. – В общем, мой тебе совет – отправляйся в Испанию.

Куда?!

Мертвец в Испании остаётся более живым, чем где бы то ни было в мире113, – глаза за прозрачными линзами сверкнули сердитой рыжиной. – И ты сама это поймёшь, когда приедешь туда. Впрочем, Италия тоже подойдёт. Ты слишком тяжеловесна и тебе не хватает лёгкости. Там ты сможешь понять мысли морской пены, когда она летит над волной и отражает свет солнца мириадами бликов, когда падает обратно в воду и теряется в лазурном безумии. Выбор за тобой, малышка, – Таня подмигнула ей. В этот момент она показалась молодой – младше Леры – девчонкой. Задорной, языкастой и вертлявой.

Наверное, я действительно сошла с ума! Мне кажется, что вы… вы правы, – девушка засмеялась, глядя на странную, непонятную, невозможную женщину. Это было похоже на сюжет из сказок – красна девица шла по лесу за волшебным клубком и попала к старой ведьме, к Бабе Яге, которая поведала ей тайну, раскрыла секрет, как вытащить добра молодца из Царства Кощеева. Из мира мёртвых… И когда это могло случится, как не осенью, когда всё вокруг засыпает, умирает и застывает в ожидании холода? – Не знаю, откуда вам всё известно, даже спрашивать не буду. И вы вряд ли ответите, и сама я слышать ответ не хочу, – Лера отвела за ухо выбившуюся прядь, потрогала неровную поверхность заколки, и осторожно спросила: – А что вы говорили про предательство? – она невольно подалась вперёд, вглядываясь в нежные черты чужого лица. Определённо, Таня стала выглядеть моложе! Даже седина из волос пропала.

Когда ты спишь, дитя моё святое, он смотрит на тебя во мгле ночной. И иногда пытается коснуться своею мёртвой, бестелесною рукой. Устами блёклыми к устам живым прижаться ему хотелось бы, но проклят мир людской за то, что с миром мёртвых подло разделён несбывшейся любовью и тоской! – глухой, печальный голос женщины заставил сердце Леры шумно рухнуть вниз, разбившись о диафрагму. Она прижала руку ко рту и замерла, пытаясь поверить в услышанное. Если так, ну если действительно так, то… Игната нужно было отпустить. Сама она могла бесконечно долго мучиться, запутавшись в желаниях, целях и снах, а он и так уже достаточно настрадался: смерть всей его семьи, детей, внуков, правнуков, невозможность помочь тем, кого он любил! Это было уже слишком.

Таня внезапно подмигнула покрасневшей Лере и добавила уже обычным голосом.

Был бы живой – обдрочился бы.

Э-эй!

Так то – если был бы. Впрочем, не забивай себе голову. Просто уезжай, малышка, как можно быстрее. Исполняй свою заветную мечту. Не хватает денег? Укради, обмани, продай почки, но покинь эту землю до начала весны. Ты как раз успеешь оформить себе загранпаспорт и получить визу, если, конечно, начнёшь шевелиться сейчас, – и она снова ткнула Леру спицей в бедро.

Значит, Испания? – потирая ужаленную уколом ногу, девушка пристально, до рези в глазах, смотрела на сказочную «Бабу Ягу». В голове сами собой воскресли строки из «Зари» Федерико Гарсиа Лорки и она зашептала их, словно заклинание: – Ко́рдова благовест разлила. Будят Гранаду колокола. Девушки слушают звон их в чистой печали слез потаенных. Так, значит?