Хозяин острова Эйлин-Мор

– Никаких проблем, – заверил его я. – И носа за дверь не высунем. Не возражаете, если я продолжу? – Я кивнул на ведерко с торчащей из него кисточкой. – Хочу закончить до темноты.

– Не смею задерживать. – Энсин лихо и с явным удовольствием новичка отдал честь и закрыл за собой дверь.

На всякий случай я задвинул засов и крикнул:

– Лорна! У меня есть одно невыполненное обещание…

Из-за приоткрытой двери спальни высунулось ее удивленное лицо.

– Обещание? – озадаченно переспросила она.

Я взял со столика большой конверт, привезенный Деверо.

– Кажется, ты хотела, чтобы я пригласил тебя на танец. Вальс мистера… – я глянул на надпись, – Страуса, кажется, подойдет.

– Хотела? – хмыкнула она. Даже про себя я больше не мог назвать ее старой кошелкой. – Кто еще хотел… – Она ойкнула. – Дай мне несколько минут, я переоденусь.

Лорна закрыла дверь и сразу приоткрыла, чтобы сказать ехидно в щелочку:

– И не Страус, а Ш-траусс.

Как мало нужно, чтобы сделать женщине приятно… Я положил пластинку на диск граммофона. Все те бесконечные часы, что прошли с момента, как «Энсон» бросил якорь, я вел торг с самим собой, непрерывно думал об упрямцах, ждущих своей участи в чертовой яме. Бессчетное множество раз я был готов просить Лорну отнести меня туда и против воли перетащить бедняг в безопасное место.

Не стану кривить душой. Обитатели ямы для меня все безлики, кроме Дэнниса Кэллагана да старины Йена. Но старый мой друг отдалился, я каждый раз чувствовал напряжение в его голосе, будто на мне лежала вина за его бедственное положение – ложная, но от того не менее тяжелая вина здорового перед ущербным.

Зато Дэннис… Я так привык к нашим еженощным, неторопливым разговорам, к его ироничной манере, к удивительной для его лет мудрости, вдруг сменяющейся несбывшимися мечтами юнца, который не успел вкусить взрослой жизни…

Что произойдет дальше, я не знал. Пластинка была нашим условным знаком, ею Мартин сказал мне, что поручение выполнено, и яма будет уничтожена, а каким способом – было мне неведомо. Я злился на Кэллагана, злился и восхищался его непреклонностью. Больше всего на свете мне хотелось вытащить его из ямы, но стоило мне сделать шаг к двери, я вспоминал его горькие слова:

– Избавьте нас от таких благодеяний!

Кто я, чтобы решать за него? Нарушить его волю, спасти против желания и потом мучиться укором до конца дней, потому что убивать я больше не могу? Это умение сгинуло во время последней схватки с Нэрном.

В закрытой спальне стучали дверцы шкафов и шкафчиков, что-то напевала Лорна. Она часто запиналась и умолкала, и я переставал слышать шуршание шелка. В этот момент она стояла неподвижно, устремив невидящий взгляд в направлении ямы и нависшего над ней линкора. Чтобы видеть это, мне не нужно было пронизывать каменную кладку взглядом.

Я сам мучился теми же мыслями и никак не мог выкинуть из головы беспомощных калек под днищем «Энсона». Я молил Господа, чтобы их смерть была быстрой и милосердной, но что такое муки продолжительные, но конечные, по сравнению с вечными мучениями без конца. С напускной уверенностью, которой не испытывал, я достал изогнутую ручку и вставил в паз на боку граммофона.

Глава 49. Фокс

1903 год.

Следуя жесту Фокса, адмирал Ноэл перегнулся через кормовой фальшборт. Ярдом ниже на тросах висело обшитое металлическими листами веретено с торчащей башенкой.

– Это настоящая подводная лодка? – спросил адмирал.

– Нет, сэр, – с протяжным скандинавским выговором отозвался инженер Гендриксен, – это уменьшенный макет с нейтральной плавучестью. Под водой его будут держать цепи, закрепленные на чугунных плитах. Они под днищем, отсюда не видно.

– Понятно… – сказал с сомнением Ноэл. – А как мы узнаем, что цель поражена?

Гендриксен неопределенно пожал плечами.

– Поразить нетрудно, по моим расчетам, достаточно одной бомбы моей конструкции, но ваше Адмиралтейство настояло на… – он бросил тревожный взгляд на накрытые брезентом ряды бочек, – избыточной мощности.

– Ваше Превосходительство, – перехватил инициативу Фокс. – В реальной боевой обстановке миноносец противника двигается. Поразить его будет задачей сложнее, чем скинуть одну мину на статичную цель, местоположение которой мы знаем. Сейчас мы спустим макет, потом отойдем на три кабельтова и без применения приборов, используя только средства визуального контроля, вернемся в исходную точку, производя бомбометание на ходу до того момента, пока цель не будет поражена.

– Разумно, – согласился адмирал. – И все же, как мы узнаем о том, что цель поражена?

– Желтые мячики, сэр, – вновь вступил Гендриксен. – Когда бомба повредит обшивку, на поверхность всплывут яркие шары, ими наполнена внутренняя… – он запнулся, подбирая слово, – полость макета.

Адмирал кивнул, принимая объяснение.

– Ну что, господа, – сказал он, даже не пытаясь скрыть радостное возбуждение, – кажется, мы можем приступать.