Хозяин Севера

Не понимаю как, но за этот короткий период мы как будто стали настоящими супругами: мы живём вместе, мы проводим досуг вместе, мы даже спим вместе... Секс в супружеской жизни ведь не обязателен... в том смысле, что бывают моменты, когда не хочется, или не можется... или вообще нельзя. Но это не значит, что люди перестают быть семьей.

«Вот и у нас также» — подумала я, сама вздрогнув от этой мысли.

Насколько всё это ... реально?

Я вспомнила вторую часть своего кошмара... Особняк в поместье Альфы — кажется, так правильно называется это место.

После лесного домика Герман привез меня именно туда... не в Мурманск, а в тот страшный дом. Я вспомнила зашуганных девушек, которые боялись при мне слова лишнего сказать. И ведь вроде как их Альфой, их вожаком, был мой Герман... Герман, который вместе со мной придирчиво выбирал в магазине пельмени, по вечерам смотрел комедии и мелодрамы и который нежно целовал меня перед сном.

Это этого Германа боялись девушки?

… или всё-таки есть ещё один, чью сторону мне сейчас благоразумно не показывают?

— Покажу — убежишь, — рыкнул во сне Герман. Я повернулась к нему с ужасом осознавая, что последнюю фразу я произнесла вслух... Ну, иначе как бы он её услышал? Благо хоть Герман не проснулся, а просто ответил сквозь сон.

Пронесло.

Хотя я рано обрадовалась.

Не успела я сделать и пары облегченных вздохов, как Левицкий, выкинув вперед руку, тут же притянул меня к себе, зафиксировав моё положение таким образом, что двинуться было уже невозможно.

Нет, я пару раз попыталась — но недовольный звериный рык заставил меня замереть... Такое уже случалось — как правило, зверь Германа быстро прекращал свои рычания если я просто оставалась на месте, никуда не вырываясь. В этот раз я сделала то же самое — осталась, где была, ожидая, когда зверь успокоится.

Герман же, прижав меня к своему телу, продолжил размеренно дышать во сне.

Вдох-выдох, вдох-выдох, вдох-выдох...

Тихие ровные звуки, так же как и тепло, которым со мной щедро делился Герман, успокаивали и даже навевали сон. Не чувствуя никакой опасности от спящего рядом оборотня я закрыла глаза и расслабилась.

С одной стороны, расслабилась я, конечно, не совсем по своей воле, а вынужденно; с другой — какая разница, как, главное, что меня со всех сторон окружало какое-то домашнее и даже родное тепло. Благодаря этому теплу я не только сомлела, но ещё и успокоилась... кошмар, из-за которого я проснулась, рядом с Германом стал всего лишь досадной дымкой — пустым воспоминанием, которое как возникло, так и исчезло, оставив мне спокойный ночной сон в объятиях Германа.

В общем, я не только снова заснула, я ещё даже успела неплохо выспаться до наступления утра — по крайней мере, проснулась я раньше Германа.

Поняв, что спать я больше не хочу, я осторожно выбралась из захвата мужских рук и встала с кровати. Оставив Германа в спальне и сама отчаянно зевая, я по-быстрому приняла душ и побрела на кухню готовить завтрак. Спросонья лучше всего работали привычки. А вот мозги пока работать отказывались...

Завтрак у нас всегда был основательным. То есть, я-то сама по-прежнему ела немного, а вот Германа прокормить было непросто... Засыпав кофейные зёрна в кофе-машину, я вытащила из холодильника охлаждённые стейки и сыр. Сыр — для меня, стейки — для Германа. Плюс листья салата, которые служили не только украшением, но ещё и полезной добавкой к утренним бутербродам.

Я положила в тостер первые два ломтика хлеба, вытащила из шкафа гриль-сковороду, чтобы обжарить мясо. Это была уже привычная для меня рутина, которая не занимала много времени: кофе-машина сама готовила прекрасный кофе, тостер также замечательно подсушивал хлеб, и только стейки готовила я сама, но и они не занимали много времени, так как Герман предпочитал мясо с кровью.

Выкинув упаковку от мяса в мусорку, я включила воду, чтобы вымыть руки... в этот момент — чужие мужские руки — обняли меня за талию.

— Доброе утро, — почти промурлыкал Герман, привычно уткнувшись носом в мою шею. Сделав пару глубоких вздохов, он протянул. — Ты божественно пахнешь.

— Это мое розовое мыло так божественно пахнет, — хмыкнула я в ответ, имея в виду почти не пахнущее для меня, но ароматное для оборотней какое-то дорогущее мыло.— Или стейки.

Герман, приняв мой ответ за шутку, хохотнул … и провёл носом по моей шее.

— Нет уж, — протянул мужчина. — Это ты — ты и твой аромат.

Он попытался осторожно повернуть меня к себе, чтобы явно попытаться дальше поцеловать меня. Но я в этот момент очень удачно «услышала» шкворчание стейков — и занялась ими.

Герман же, поняв, что момент упущен, отошёл к шкафу с посудой, чтобы достать тарелки. И именно в этот момент я вдруг вспомнила...

Не знаю точно, что стало причиной — тем триггиром, который запустил весь процесс — то ли ощущение полного счастья, которое я сейчас испытывала, то ли ощущение страха — ведь это счастье, в котором я сейчас проснулась, было каким-то непрочным и даже иллюзорным. Я боялась, что всё может рассыпаться в один момент — сделав всё ещё хуже, чем было раньше.