Хранитель Черного ручья

Первый венец, как ни странно, срубил он довольно быстро, однако со вторым пришлось возиться целых два дня. Много времени заняла подгонка бревен, которые не хотели ложиться так, чтобы меж ними не было никаких щелей, но, в конце концов, и это препятствие было полностью преодолено. Третий венец для своего завершения потребовал немного меньше времени. Видимо, уже сказался постепенно приобретаемый опыт строительства, но и эта работа заняла у человека весь световой день. Окончательно завершить постройку деревянной конструкции удалось лишь только к средине августа.

Большой белый сруб, похожий на усеченную пирамиду, отчетливо выделялся на фоне уже чуть тронутой желтизной травы, и восторгу Острого Рога не было предела. Он отходил на некоторое расстояние от места строительства и любовался творением рук своих, и веря, и не веря тому, что он действительно всё это сделал сам.

Жилище получился на славу. Просторное, пахнущее смолой, высотою не менее трех метров, да к тому же еще и с небольшим потолком, выполненным из тех же бревен, что и стены, оно действительно было красиво своей необычной и странной архитектурой. В центре потолка Острый Рог оставил отверстие для дымохода, под которым впоследствии соорудил очаг и окаймил его крупными и красивыми булыжниками.

Вход в помещение был небольшим. Это позволяло меньше расходовать тепла в холодное время года, да и к тому ограничивало возможность проникновения в жилище незваных, а иногда и очень опасных, гостей. Тяжелый деревянный щит, служивший дверью, надежно прикрывал помещение изнутри, но Острому Рогу показалось, что этого недостаточно. Два дня пришлось затратить на сооружение полутораметрового коридора с таким же, но уже подъемным щитом на его противоположной стороне. Наконец, он законопатил мхом все оставшиеся щели, а поверх мха дополнительно промазал их глиной, но и на этом возведение жилища еще не закончилось. Понимая, что, несмотря на всю надежность данной конструкции, она вряд ли сможет противостоять крупному лесному пожару, он засыпал её снаружи внушительным слоем песка, поверх которого нанес еще и слой специально приготовленной глины. Над дымоходом также была сооружена ещё и приличная, деревянная крышка, также обмазанная глиной. Диаметром около метра, отдаленно напоминающая шляпку огромного гриба, она стояла на нескольких выдвижных деревянных ножках и надежно гасила искры разведенного под нею костра. Эта конструкция к тому же давала возможность, не только уберечь жилище от попадания в него дождя и снега, но и служила своеобразным пунктом наблюдения за окружающей местностью. Достаточно было приставить лестницу к дымоходу и, просунув голову и плечи в отверстие, спокойно наблюдать за тем, что происходит вокруг, а при крайне неблагоприятных обстоятельствах, и это было предусмотрено конструкцией, крышка опускалась и герметично закрывала отверстие дымохода. Оставался последний и самый сложный этап строительства.

Подсохшая и уже достаточно затвердевшая глина с достоинством выдержала груз веток и сучьев, которыми Острый Рог в изобилии покрыл свою новую, капитальную постройку. Теперь она уже напоминала огромную кучу хвороста, состоящую из всевозможной древесины, которую только удалось найти поблизости. Здесь были и кора с очищенных им деревьев, и небольшие пни, и трава, и многое, многое другое, что только было способно поддерживать разведенный человеком огонь. Наконец, пламя коснулось этого пышного вороха древесины, и он стремительно запылал на всей, предложенной ему, выпуклой, желтой поверхности. Огромный клубящийся столб дыма поднялся так высоко, что, по всей вероятности, его увидели и жители его родного стойбища, и те неизвестные люди, что жили у Большой реки.

«Видимо скажут, что в лесу начался большой пожар! — подумал Острый Рог. — Но вряд ли кто из них догадается связать это явление с человеком, которого, по их представлениям, давно уже нет в живых».

Гигантский костер, треща и рассыпая искры, горел трое суток, и трое суток без сна и отдыха Острый Рог постоянно подбрасывал в него сучья, не давая пламени угаснуть ни на минуту. Наконец, к концу четвертого дня, все постепенно стихло. Языки пламени исчезли и изнуренному тяжелым трудом и бессонницей человеку предстало удивительное и неповторимое зрелище. Высокий холм, покрытый слоем серого пепла, искрясь и переливаясь, светился ярким малиновым светом и был чем-то отдаленно похож на огромную, спящую черепаху. Казалось, еще мгновение — и она вдруг проснется и медленно поползет в сторону Журавлиного озера. Впечатление было настолько сильным, что Острый Рог с большим трудом оторвал взгляд от этого завораживающего зрелища и, дойдя до своего шалаша, в изнеможении опустился на мягкую травяную подстилку. Сон мгновенно завладел выбившимся из сил человеком. Ресницы его сомкнулись, и лишь луч теплого, утреннего солнца, случайно пробившийся сквозь неплотно закрытый вход, заставил Острого Рога открыть глаза и выйти наружу.