Хранитель Черного ручья

— Шаман утверждает, что он общался с Лесным Духом и тот сказал ему, что кто-то из нас покушался на жизнь его наместника! Люди! Разве кто-то из вас, стоящих здесь, покушался на жизнь медведя? Спросите себя об этом, и вы поймете, что шаман говорит неправду. Видимо, ему самому очень не хочется идти в страну предков и просить для нас жаркий огонь, и поэтому он рассказал нам легенду о якобы нашем далеком прошлом и о том, что где-то на юге живут наши многочисленные родственники. Я, наверное, не ошибусь, если скажу, что каждый из нас хотя бы однажды ходил в южном направлении, но ничего, кроме дремучих лесов и травяных болот, там не видел. Молчали об этом и наши родители. У нас нет и никогда не было родственников на далеком Черном ручье. Поверьте, мне, что если бы все, что сказал шаман, было правдой, то почему тогда духи предков до сих пор утаивали это от нас? Почему он, шаман, зная наше бедственное положение, не отправил за спасительным огнем свою дочь? Айна исчезла несколько дней назад, и этого времени было бы вполне достаточно, чтобы добраться до придуманного им, мифического, Черного ручья и принести горячий огонь. Триумфальное возвращение Айны с горшком дымящихся углей, было бы полным подтверждением того, что он говорит правду. Однако этот человек не послал свою высокомерную и глупую дочь за священным огнем, а где-то спрятал её в укромном и неизвестном нам месте. Разве вы, люди, не слышали рассказов Айны о всесильном духе, принявшем образ медведя и спасшем ее от незнакомца? Если бы все это было правдой, то и сейчас всесильный дух не отказал бы ей в помощи и дал бы нам горячий и яркий огонь. К сожалению, этого не произошло. Шаман и его дочь в очередной раз обманули своих доверчивых и наивных соплеменников!

Шаман стоял молча, и люди восприняли это как правоту Хитрого Лиса, и из толпы уже начали раздаваться чьи-то возмущенные голоса, но тут слово взял вождь племени, и все снова притихли.

— Шаман! Ты, действительно, много сделал для нас, и племя никогда этого не забудет, но сейчас мы просим и требуем от тебя помощи. Холодная зима где-то рядом. По ночам мы уже ощущаем ее страшное, леденящее дыхание, и если к приходу холодов в очагах наших не будет гореть огонь, то все мы погибнем. Мы не хотим, чтобы ты ушел к предкам, но ведь никто из нас не умеет разговаривать с ними так, как умеешь это ты. Да! Были у нас трудные времена, и ты всегда с честью находил выход из, казалось бы, тупиковой ситуации. Мы ждали несколько дней, но больше ждать не можем. До полного заката солнца осталось совсем немного, и я искренне надеюсь, что духи предков не оставят нас в беде и на этот раз, но если этого не произойдет, то последний луч солнца будет знаком для начала печальной церемонии. На этот случай, храня и соблюдая обычай предков, я прошу тебя назвать имя твоего приемника. И пусть люди услышат это имя!

Вождь замолчал. Тревожно молчали и остальные собравшиеся здесь жители стойбища. Все ждали ответа. Солнце уже коснулось линии горизонта и замерло, надеясь вместе со всеми услышать ответ обреченного на смерть человека. Шаман молчал. Нервное напряжение стремительно нарастало. Первым, как и в прошлый раз, не выдержал Хитрый Лис. Пренебрегая заветами предков, он подошел к стоящему у жертвенного камня человеку и, глядя ему в глаза, произнес.

— Назови имя, шаман!

Шаман продолжал молчать. Спокойные глаза его с полным безразличием смотрели на Хитрого Лиса, и это привело последнего в ярость.

— Имя, шаман! Скажи имя!

Наконец, шаман грустно вздохнул и, повинуясь воле предков, произнес имя своего приемника.

— Айна! — тихо сказал он, и тут же, сбитый ударом Хитрого Лиса, упал на жертвенный камень и на какое-то время потерял сознание.

— Шаман не назвал имени своего приемника! — завопил Хитрый Лис, но как бы тихо не было произнесено имя, люди услышали его.

— Шаман обманул нас! Видите, вот он лежит передо мною на жертвенном камне, и духи не помогают ему подняться! Они не карают меня за этот непозволительный, изуверский, поступок, и скоро вы все увидите их знак расположения ко мне! — в истерике кричал Хитрый Лис, пытаясь выбить из памяти соплеменников имя, произнесенное шаманом. Он схватил выпавший из его рук священный дробильный камень, и снова сильный голос его полетел над толпой, впиваясь в уши людей и будоража их, напряженные ожиданием, нервы.