Хранитель изумрудной печати

— А почему вы не заявили в полицию, что вас ограбили? — прервал он Верины причитания, понимая, что этот раунд он проиграл, девица оказалась крепче, чем он думал.

— Ну-у… Там стали бы спрашивать, что у меня украли, а если он ничего ценного не взял… Наверное, и заявление не приняли бы. Конечно, если бы я паспорта хватилась… — Вера опустила глаза и тяжко вздохнула.

Кирилл снова посмотрел на нее с явным подозрением. Надо же, три дня прошло, как она вернулась из отпуска, а все не разобралась ни с вещами, ни с документами. Нет, определенно она ему врет, полной бестолочью прикидывается. Одинокие женщины все аккуратистки, все у них по полочкам разложено, в квартире чисто и пусто, все блестит. Такой она ему и показалась с первого взгляда. А которая заполошная, бегает, суетится, кипучую деятельность вроде бы осуществляет — это не про нее, не про Веру.

Нет, что-то тут не то, придется сменить тактику.

— Вера… — Он нарочно сделал многозначительную паузу. — Простите меня, я сейчас нарушаю все должностные инструкции. Мне бы следовало не караулить вас возле вашего дома, а вызвать к себе в Управление для официальной беседы.

— Повесткой? — Вера прищурилась.

— Нет, повесткой к следователю вызывают или в суд свидетелем, а мы, если нужно с человеком побеседовать, высылаем…

— Наряд? С автоматами?

— Нет, просто людей в штатском, которые вежливо просят проехать с ними.

— И что? — Вера смотрела широко раскрытыми глазами и даже недоуменно моргнула. — Отчего же вы не сделали так, а отступили от ваших правил?

— Оттого, что вы мне симпатичны, — вздохнул Кирилл, — еще с того раза, когда мы встретились так неожиданно.

Если бы Вера такое услышала недели две назад, она бы поверила. Засмущалась бы, покраснела, опустила глаза, начала что-то мямлить. Потом робко забормотала бы, что такого не может быть, а он стал бы уверять, что может… и так далее.

Теперь же Вера только усмехнулась про себя, не забывая следить за лицом.

«Врет! Думает, я на эту удочку попадусь и все ему выболтаю. Уж это вряд ли… Но вот интересно, он что, за полную дуру меня держит? Я ему, видите ли, понравилась. Когда? Не той ли ночью, когда он меня видел всю в слезах и соплях, раздерганную и едва ли не побитую? Скажите пожалуйста, какой мужчина, разглядел во мне тонкую натуру… Нет, за идиотку меня держит просто…»

Да, видно, наличие амулета помогло Вере посмотреть на себя со стороны и вернее оценивать поступки окружающих людей.

Кирилл молчал и смотрел на Веру в ожидании. Та низко наклонила голову, чтобы скрыть улыбку. После непродолжительного молчания он понял, что теряет время зря. Значит, девица только с виду такая тетеха, а на самом деле — крепкий орешек. Ну посмотрим, как будут развиваться события.

— Что ж, — сказал он, — я вижу, вы устали. Идите домой, отдохните, придите в себя. Я надолго не прощаюсь, потому что… мы еще встретимся.

— Всенепременно! — Вера поморгала как примерная девочка и сделала бы книксен, если бы не сидела в машине.

— Да, вот еще что! — Кирилл разблокировал дверцу, но открывать ее не спешил. — Запишите мой телефон, если что-то вспомните или вам нужна будет моя помощь… — «Обойдусь», — подумала Вера, но послушно достала мобильник. — У вас на щеке синяк, — сказал Кирилл, — прямо под глазом.

— Где? — Вера машинально бросила телефон и сунулась в сумку за пудреницей.

— Давайте я сам запишу! — Кирилл подхватил гаджет и, пока Вера разглядывала себя в зеркальце, ловко разобрал его и вставил внутрь крошечный маячок.

Таким образом он мог отследить мобильник и определить его местонахождение.

— Нет никакого синяка! — возмутилась Вера. — И тушь не размазалась. Все вы выдумали.

— Простите, наверное, освещение такое. — Кирилл подал ей телефон, затем вышел из машины и открыл дверцу. — Всего хорошего, дорогая, берегите себя.

Вера посмотрела с подозрением и вышла, едва кивнув, потому что увидела, как в окне своей квартиры прилипла носом к стеклу Зоя Михайловна.

«Ванну с пеной, и спать, — думала Вера, подходя к подъезду, — и пропади они все пропадом!»

Вера не была бы так спокойна, если бы знала, что человек с лицом попорченной временем античной маски вовсе не разбился насмерть, упав с высоты шестиэтажного дома. Когда он двинулся по шаткому мостику, наступил не на ту плашку и она перевернулась, ловушка сработала: человеку не на что было опереться, и он с криком полетел вниз. Он не успел осмыслить случившееся, только понял, что сейчас разобьется насмерть, в лепешку, так что в теле не останется ни одной целой кости и мозги его разлетятся по неровному асфальту.

Он найдет свой конец в этом чужом холодном и сыром городе, он никогда больше не увидит солнечной Италии, не увидит родных белуджийских гор, а самое главное — не добудет амулет, не сможет расшифровать надписи, что когда-то были записаны на Изумрудной скрижали. Он не оправдал доверия членов Изумрудной коллегии, не выполнил приказа господина Председателя. Осознав все это за долю секунды, мужчина закрыл глаза, затем ощутил сильный удар, и его накрыла темнота.